Грустное лицо комедии, или Наконец подведенные итоги

В течение, наверное, лет двадцати я каждое утро готовил себе на завтрак омлет из трех яиц. Помню, я готовил его на керосинке (это институтские годы), на электроплитке (это время работы на студии кинохроники), на газовой плите (это уже мосфильмовские времена). Навострился я в изготовлении омлета очень здорово. И главное — мне это блюдо никогда не надоедало. Во время долгой восьмимесячной экспедиции на Сахалин от омлета пришлось отказаться. На острове не было яиц — ни в магазинах, ни в ресторане при гостинице, где мы жили. Кроме меня, в нашей съемочной группе отыскался еще такой же фанат омлета — оператор Александр Кочетков. Прошло уже месяца четыре с начала экспедиции, а мы с Кочетковым не съели еще ни одного омлета. Порою мы разговаривали о том, как славно было бы полакомиться нашим любимым кушаньем. Но увы!.. И вдруг мы узнаем, что у сторожа на аэродроме водятся куры. Решение было принято моментально. В магазине купили две бутылки водки и отправились на розыски курятника. Нашли. Представились хозяину. Кинорежиссер и кинооператор. Профессии весьма экзотические для сторожа. Попросили, чтобы его жена приготовила нам омлет. А то душа изныла. Страсть как соскучились по этому блюду. Для убедительности поставили на стол бутылку водки. И сказали, что за яйца заплатим. Сторож осторожно спросил:

— Из скольких яиц?

Не моргнув глазом мы ответили дружным дуэтом:

— Из тридцати шести!

После небольшой паузы хозяин попросил жену исполнить желание гостей… Кино тогда пользовалось огромным авторитетом, не то что сейчас. Через короткое время на столе в огромной сковородке шипел и урчал омлет из трех дюжин яиц. Хозяин выпивал вместе с нами, но к омлету не притрагивался, закусывал чем-то другим. Не берусь описать наши чувства, которые мы испытали после долгой разлуки с омлетом. Нам было тогда по 26 лет, молодые, здоровые, с волчьим аппетитом. Потом нам доводилось едать всякое во всяких странах, но, боюсь, такого гастрономического счастья мы больше никогда не испытывали. Дружно чавкая, мы расправились с омлетом. Далее мы неуверенно сказали: «Большое спасибо!» — но из-за стола не встали. В комнате повисла пауза. Нам с Сашей не хотелось закругляться, хотелось продлить блаженство, но некую неловкость мы все-таки испытывали. Хозяева тоже молчали. Наконец кто-то из нас — неважно кто — сказал нерешительно:

— А нельзя приготовить еще один небольшой омлетик…

А второй добавил:

— Это наша самая любимая еда… А мы не ели ее уже четыре месяца.

И тут на стол взметнулась вторая бутылка водки. Мы напомнили, что, помимо водки, хорошо заплатим за съеденные блюда из такого дефицитного на острове продукта.

— Из скольких яиц? — тускло спросил сторож.

Мы переглянулись. Хотелось назвать цифру побольше, но нагличать мы все-таки не посмели.

— Из восемнадцати, — скромно сказал кто-то из нас. Неважно кто.

Хозяин крякнул, сделал знак жене, и мы начали разливать вторую бутылку. Не стану скрывать, мы дружно подмели и вторую сковородку. Поблагодарили. Расплатились. И уехали. В результате на рыло вышло по 27 штук яиц. Если вдуматься, не так уж и много. За четыре месяца нормальной жизни мы бы их съели куда больше. Посчитайте. Ведь наши ежедневные утренние омлеты состояли у каждого из трех яиц…

* * *

Взятку я давал в жизни один раз, но зато Герою Советского Союза. В начале 1956 года я купил свою первую машину «Победа». В очереди на автомобиль надо было отстоять не менее трех лет. Когда в моей жизни ничего не маячило, не светило, деньгами не пахло и неизвестно было, откуда и когда они смогут появиться, я и записался в очередь на автомобиль. Раз (или два раза?) в год я ездил отмечаться. Очередь двигалась медленно, но и я не торопился. В 1955 году в моей жизни произошел перелом — я оказался на «Мосфильме». Там совместно с режиссером С.Н. Гуровым я ставил фильм-концерт «Весенние голоса». Когда до сдачи картины оставался месяц, выяснилось — очередь на «Победу» подошла, надо срочно вносить деньги. Я пошел к Ивану Александровичу Пырьеву, директору «Мосфильма», и, объяснив ситуацию, попросил заплатить мне мою долю постановочных (так в кино называется гонорар режиссеру) немедленно. Вопрос был решен сразу же. Как тут опять не вспомнить добром Ивана Александровича. Я побежал в бухгалтерию «Мосфильма», получил причитающиеся мне 20 тысяч рублей (ровно столько, копейка в копейку, стоила «Победа») и перенес эти деньги из одной кассы, мосфильмовской, в другую кассу, автомагазина. Так, совершенно неожиданно для себя, я оказался автовладельцем. Это было счастливое совпадение. Надо сказать, не первое и не единственное в моей последующей жизни.