Груз небесный

Перед отъездом они оба подошли к Рапалову, договорившись с Антипиным, что Веригин в караул заступать не будет: вдруг задержится в городе, а заступит опять дневальным по взводу.

Рапалов оглядел земляков, поморщился, поскольку они были в повседневной форме, и сказал:

– Увольнительные я вам выдать не могу. Я выписал вам предписание прибыть в часть сегодня к вечеру… Получается, что вы едете из Москвы… Так будет надежней… Я еще раз беру грех на душу в отношении тебя, Веригин…

– Да он все понимает, – сказал Гвоздилин.

– А ты помолчи, когда старшие говорят, – прервал его Рапалов. – Возьмите с собой вещмешки, чтобы картина возвращения в часть была натуральной…

Чтобы не попасть в лапы патрулю прямо на вокзале, земляки не стали выходить на привокзальную площадь через подземный переход. Они двинулись вдоль путей, надеясь через горловину станции выбраться на какую-нибудь улицу или проспект.

– Мы как два шпиона, – сказал Гвоздилин, – на вражеской территории…

– Да, – ответил Веригин, – если еще учесть, что один из нас следит за вторым.

– Да заколебал ты меня вконец, – разозлился Гвоздилин, – с чего ты взял, что я за тобой слежу?

– Ну, кажется мне так, нюх у меня на это.

– Крестись, раз кажется, понял?

– Понял, – буркнул Веригин.

Некоторое время они шли молча, и Веригин лихорадочно думал, как ему поступить. Он давно хотел кое-чем поделиться с земляком. Однако, подумав, он решил, что не сделает этого. Гвоздилин его земляк, друг, и именно поэтому он не станет перекладывать на него свою ношу… А еще он не станет этого делать потому, что Гвоздилин не прошел той подготовки, которую прошел он – Веригин… Гвоздилина могут «разработать» втемную враги, и он, сам того не понимая, утопит Веригина.

На счастье Димы земляк, как только они попали на улицу, совершенно забыл о цели их визита в Минск… Его все удивляло и восторгало: и надписи на белорусском языке, и атмосфера неторопливости и доброжелательности, какой не было в Москве тысяча девятьсот девяносто второго года, огромной, куда-то спешащей, местами напоминающей свалку.

Они прошли центральную улицу, но находиться на ней было опасно, и земляки двинулись вниз по параллельной. Веригин внимательно смотрел на таблички учреждений.

– Ну что ты, – нетерпеливо спрашивал Гвоздилин, – заблудился, что ли?

– Отвяжись, – произнес Веригин, – ты сопровождаешь меня и сопровождай… Сделай это сопровождение приятным, для себя, разумеется…

В одном из переулков Веригин увидел на здании доску на которой значилось НИИ… Он демонстративно вернулся назад, посмотрел название улицы и сказал:

– По-моему мы пришли… Я внутрь заскочу, ты со мной или как?

– Или как, – ответил друг, обворожительно, по его мнению, улыбаясь девице с двумя косичками.

Веригин вошел внутрь здания и спросил у вахтерши, это ли НИИ оптической промышленности. Вахтерша ответила: «Нет…» И стала объяснять, что это проектный институт.

Говорила она по-русски, но с непривычным для слуха Веригина акцентом. «Белорусским», – понял он.

Когда Веригин вышел из здания, то увидел, что Гвоздилин стоит один, видимо, контакт с девицей не состоялся.

– Ну что? – спросил земляк без всякого интереса.

– Понимаешь, не повезло, именно сегодня командировочных увезли на экскурсию в Хатынь.

– Хатынь, Катынь, Катунь, – игриво произнес Гвоздилин, – река такая есть на Алтае. Все отлично, давай поболтаемся, у нас до электрички еще три часа.

– Поболтаемся, – ответил Веригин и наморщил лоб, изображая мучительный процесс раздумий… – Слушай, а если мы ей напишем записку?

– Давай, но только быстро, – ответил Гвоздилин.

– Дай ручку.

Взяв у Гвоздилина ручку Веригин начал приставать к другу, чтобы он посоветовал, что написать…

– Отстань от меня, пиши что хочешь, – сказал Гвоздилин.

– Не могу, мысли путаются…

– Ты че, зема, шизик, что ли? Я смотрю, ты на этой бабе свихнулся.

– Ты хоть видел ее, чтобы говорить так? – спросил Веригин.

– Ладно, шучу, – сказал Гвоздилин, опасаясь, что земляк врежет ему между глаз за неуважение к его чувствам.

Веригин стал писать, примостившись на садовой скамейке…

– Послушай, – сказал он Гвоздидину, окончив послание. – Дорогая Агнесса.

– К чему так официально? – спросил Гвоздилин.

– Заткнись, – взревел Веригин.

– Молчу, молчу, – произнес Гвоздилин.

– Был проездом в Минске, решил тебя навестить, но – не судьба, ты в этот день работала в другом месте… И найти тебя не представилось возможным… Ну как?

– Нормально…

– Я все же надеюсь на встречу с тобой и оставляю тебе свой адрес. Я всего в тридцати километрах от города. Найти меня можно так…

– А вот это ты зря, Рапалову это не понравится…

– А ты что, доложишь Рапалову?

– Нет, но если она заявится, он непременно узнает.

– Да хрен с ним, что он – блюститель нравственности?

– Ну ладно, читай дальше.

– Найти меня можно так…

– Во будет хохма, если она заявится, когда ты будешь в карауле, и явится на пост…

– Не смертельно, поговорим через проволоку.

– Тогда тебя точно в часть отправят.

– Скоро нас всех в часть отправят. Зато я все выясню, расставлю точки над i…