Груз небесный

Делать было нечего, я приобрел билет, израсходовав остатки похоронного фонда, и пошел к стойкам регистрации, надеясь, что смогу все-таки улететь сегодня. В ТУ-154 – полторы сотни пассажиров: кто-то опоздает, кто-то откажется от полета, и при регистрации всегда есть возможность попасть на освободившееся место. Однако мне разъяснили, что сделать так можно только в аэропорту, а не на аэровокзале. Сил ехать в Домодедово уже не было. Я пообещал себе, что улечу завтра, и пошел искать место, чтобы поспать до утра. Как коршун, смотрел я с балкона второго этажа в зал ожидания. Заметив, что один из пассажиров намерен покинуть свое место, я «слетел» вниз и занял освободившееся кресло. Расположившись в нем, я закрыл глаза. Со мной не было груза, но след, оставленный им, мешал мне окончательно расслабиться, и, несмотря на страшную усталость, я не мог заснуть.

– Внимание, – произнес диктор, – внимание пассажиров рейса 341, вылетающих по маршруту Кишинев – Одесса… Вылет вашего рейса задерживается по метеоусловиям Кишинева, о посадке на автобус будет сообщено дополнительно…

Я усмехнулся: все, как девять лет назад, – ничего не изменилось…

Future

Ночь в карауле прошла тяжело.

Трудно заступать в наряд, не отдохнув, – не поспав или хотя бы час не повалявшись на кровати или на топчане. Но еще труднее заступать в караул после отпуска или увольнения. Когда ты служишь где-нибудь в глуши, вдали от города, его красок, шумов, людей и других раздражителей, с этим свыкаешься, и временами тебе кажется, что все люди живут так, как ты. Они ходят в караулы, мерзнут и мокнут на постах, зубатятся с маленькими начальниками, радуются, когда по приходе из караула не получают замечания за какой-нибудь «влет». Но вот ты побывал там, где гражданская жизнь, и – выбита из-под тебя опора. Мудрые командиры стараются не ставить в караулы тех, кто только что приехал из отпуска или длительного увольнения. Так спокойнее и для себя, и для солдата, который на посту предоставлен своим мыслям и в распоряжении которого автомат и не один десяток патронов.

Не был легким и день, в завершение которого произошло неприятное событие.

Вернувшись с поста, разводящий доложил начкару Казанцеву, что на территории главного объекта сейчас будет стрельба.

– Пристрелка, что ли? – спросил начкар.

– Нет, – ответил разводящий, – собак стрелять будут…

– Как собак? – возмутился Веригин, который уже укладывался спать. Он вышел из комнаты отдыхающей смены в помещение смены бодрствующей. – Кто додумался?

– Кто додумался – не знаю, – ответил разводящий, следя за тем, как разряжает свой автомат пришедший с поста караульный, – а распоряжение дал Сундук…

– A раньше он куда смотрел?

– А кто его знает, но сегодня приехал большой начальник и взгрел Сундука, во-первых, за отсутствие на объекте майора Коня, а во-вторых, за присутствие на территории бродячих собак…

– Собаки-то тут причем? – заметил Казанцев, который, о собаках был наслышан.

– Сначала собак, – неожиданно разозлился Веригин, – a потом нас.

– Ты чё плетешь, – прервал его начкар, вспомнив, наверное, что он – командир и не должен допускать таких высказываний со стороны подчиненных.

– A то и плету, – сказал Веригин, – собаки и караульные… близнецы-братья…

– Отставить разговоры, – заявил Казанцев, – рядовой Веригин, в комнату для отдыхающих шагом арш…

Веригин заступил в последнюю смену. Машин было немного. Наверное, приезд начальства повлиял на интенсивность перевозок в этот день.

Трупы собак были сброшены в дальний окопчик и присыпаны.

– Кто взялся стрелять? – спросил сменяемого часового Веригин.

– Зема твой, – коротко ответил тот.

– «Час от часу не легче…»

Возвратившись из караула Веригин подошел к Антипину и попросил разрешения «отбиться», не ожидая ужина и поверки.

Антипин, помня, что Веригин заступал без отдыха, пошел на нарушение своих же принципов и позволил ему сделать это. Утром к Веригину подошел Гвоздилин.

– Знаешь, – сказал он, – со мной ребята не разговаривают.

– А ты что хотел, чтобы тебя к ордену представили?

– Ну почему к ордену, я ведь избавил вас от этого.

– От собак можно было избавиться другим способом или не прикармливать их… Живодеры…

– Ну ты тоже праведник, етит твою… Ну ладно… Я сегодня…

– Снова пойдешь собак стрелять?

Краска бросилась в лицо Гвоздилину, он было открыл рот, чтобы в том же духе ответить, но сдержался…

– Я уезжаю в часть, – сказал он.

– К чему такая спешка? – спросил Веригин, отходя от злости на земляка.

– Майора Коня сопровождаю.

– Ага, он уже не в состоянии сам уехать, так?

– Так.

– Ну что же, миссия ответственная.

Но Гвоздилин и на этот раз удержался от резкого ответа.

– Я хотел с тобой, зема, о другом поговорить… Ты, наверное, был прав, вокруг происходит что-то нечистое…

– А ты это понял, когда тебя Сундук в часть отправил?

– Нет, я это понял вчера, когда получил распоряжение отстрелять собак… Ты думаешь, почему Рапалов поручил это мне?

– Не знаю, доверяет, наверное.