Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Самым большим достижением Воронцова оказалась интеграция всех слоев и народностей закавказского общества. Его часто обвиняли в том, что он якобы предпочитал русским «туземцев, даже татар». Приехав в Тбилиси, Воронцов даже начал брать уроки грузинского. С членами семьи и администрации Воронцов общался по-французски; с самим собой — по-английски (сын русского посла в Лондоне, Воронцов получил там образование, и его сестра была замужем за графом Пемброкским, так что он приходился дядей Сидни Герберту, британскому военному министру с 1845 года)[245]. Родственников Багратионов Воронцов реабилитировал: военным губернатором Тбилиси стал племянник Соломона II, Иван Малхазович Андроников; генерал-губернатором Кутаиси — Гиорги Эристави, арагвинский князь; среди генералов, сражавшихся с Шамилем, были Григол II Дадиани, Григол Мухранбатони и Ясон Чавчавадзе. Когда в марте 1850 года умерла царица Мариам, Воронцов, прежде чем похоронить ее в Мцхете, устроил отпевание в Чудовом монастыре: гроб был поднят на колесницу шестью чиновниками Министерства иностранных дел, и за гробом шли духовенство, пехотный полк и двенадцать орудий пешей артиллерии; во Мцхете последовала не менее грандиозная церемония, с 36 выстрелами из пушек, несмотря на то что покойная в 1803 году заколола генерала Лазарева[246]. Воронцов отдавал должное и кавказским языкам: русские школьники в Закавказье вынуждены были изучать один из местных языков. Воронцов был обязан своими знаниями ученому Мари-Фелиситэ Броссэ, которому в 1846–1847 годах он поручил публиковать старые рукописи, переводить летописи и ездить по всей стране, чтобы составить научное описание всех древних памятников и их исторического и этнологического значения. (Путешествия Броссэ до сих пор остаются актуальными, так как многие памятники, описанные им, с тех пор полностью разрушились.) Несмотря на интерес к науке, Воронцов считал, что Грузия еще не готова для университета. Тем не менее он развил образование: к 1850 году у мусульман, шиитов и суннитов были свои школы, и в 1852 году в семинарии священников начали обучать не только греческому языку, но и медицине и сельскому хозяйству.

К вопросам экономики Воронцов подходил своеобразно: в Тбилиси стали производить спички; у шотландского торговца и агронома, а теперь гурийского помещика Джеймса Марра (отца Николая Марра) военные врачи заказали несколько пудов гурийских пиявок[247]; из США ввезли семена табака и хлопка, из Китая — чайные семена; из Мальты — ослов, чтобы производить более крепких ишаков; из Крыма (из воронцовских садов) — цитрусовые и виноградные лозы; из России — пчеловодов; из Испании — баранов породы меринос. Чайные семена засохли, ослы сдохли от солнечного удара, виноградные лозы заразили всю Кахетию филлоксерой, но кое-что из воронцовских нововведений все-таки прижилось. Немецкие колонисты около Гори выращивали качественный табак, и через тридцать лет грузинский чай в Париже получил золотую медаль и начал приносить большие доходы. Запретив вывоз дуба и грецкого ореха, Воронцов спас гурийские леса от топора Джеймса Марра. Он также запретил военным продавать труд своих солдат, так что ремесленники тбилисских гильдий преуспевали. К 1850 году в Тбилиси отливали орудия, и немцы управляли сталеплавильным заводом. В Гори появились крестьянские рынки, а в Сигнаги ежегодная ярмарка. В 1850 году в Тбилиси состоялась сельскохозяйственная выставка. Благодаря английским связям Воронцова грузинским продуктам присудили медали на Великой Лондонской выставке 1851 года.

Как любой завоеватель Закавказья со времен Помпея, Воронцов был озабочен отсутствием хороших путей сообщения. Каждый год вешние воды сметали мосты; шотландец Киль (Keill) построил в Гори каменный мост: через год мост смыло. Но в Тбилиси Михайловский (в честь Воронцова) мост, построенный итальянским архитектором Скудьери, до сих пор стоит над Курой. А вот отстроить Военно-Грузинскую дорогу, способную устоять против снегопадов, лавин и вешних вод, было для местных инженеров непосильной задачей: в Тбилиси говаривали, что дорогу можно было бы выстелить деньгами, уходившими на постоянный ее ремонт. По Куре из Каспийского моря и по Риони из Черного моря могли бы ходить плоскодонные суда, но для этого нужно было углублять обмелевавшее летом дно и вылавливать обломки деревьев, смывавшихся вешними водами. С целью увеличить поставки топлива для этого предполагаемого судоходства, Воронцов расширил производство рачинского угля и затем пригласил иностранных экспертов, чтобы они сделали возможным переправку людей и товаров водным транспортом из Имеретии по Черному морю и вверх по Дунаю в сердце Европы.