Гулящая

"Неужели он... он, паныч, за которым бегают панночки со всего города,неужели он меня любит?.. Неужели попадья, которая, говорят, хороша, как картинка, не понравилась ему? А я... я - простая девка - ему понравилась?.. Что за диво такое! - думалось ей, и сердце у нее так радостно билось...- И пани льнет к нему,- снова приходит ей в голову...- А ведь и пани недурна собой. А я для него лучше?.. Господь его знает! Может, ему вздумалось только поиграть со мной и надсмеяться надо мной, глупой, а я ему верю? Злая тоска, как кошка когтями, терзает ей душу, слезы выступают на глазах...- Нет, нет!.. Что-то оно не так... Отчего же тогда он так жарко целует, так горячо обнимает?!" - снова утешает себя Христя. До утра она не спала: то млела от неожиданного счастья, то металась в тоске от наплыва неразгаданных дум, от горячего волнения в крови, оттого, что так неровно билось ее сердце...

8

Утром Христя места себе не находит. Предчувствие какого-то горя и вместе с тем радости стесняет ей грудь. Подкрадется незаметно, и сердце сразу охватит тоска!.. Что, если кто-нибудь слышал? Что, если кто-нибудь видел? А ну как дознаются? Хороша девка, нечего сказать! с панычом целоваться?! Матушки мои!.. И Христя чувствует, как пылает-горит у нее лицо, она не знает, куда глаза девать от стыда; и утренний свет, засматривая в них, выдает ее с головой... И зачем только этот день пришел? Почему ночь не помедлила?.. А то начнет она думать, совсем другое,- радость переполнит вдруг ее сердце, сладкая надежда согреет душу. Ну, а хоть бы и видели? Ну, а хоть бы и сказали? Что она - душу чью-нибудь загубила? Зло кому-нибудь сделала? Ничью ж! Никому ж! Что он целовал меня? Чем же я виновата, что целовал? А что, если он влюбился в меня? Если в самом деле любит?.. Бог его знает: может, господь до сих пор насылал на меня напасти и беды, чтобы теперь вознаградить покоем и счастьем?.. Может, это он счастье мне посылает? Может, это счастье идет ко мне?

Нелегкую задачу задала Христе жизнь - думай! Неразгаданную загадку поставила - разгадай! И до этой поры не жалела она ее, все повертывалась к ней оборотной своей стороной; но тогда не брало это Христю так за сердце, стороной проходило; а теперь откуда-то из самого нутра поднялось, на дне сердца зашевелилось, из самой глубины выплыло, смущает тихий покой, волнует ее крылатые думы. Диво ли, что они ее ум обуяли, будто лютые враги полонили, диво ли, что Христя как уставится в одну точку глазами, так и замрет. Сидит ли она, стоит ли, кажется, к месту ее пригвоздили - не шелохнется.

- Христя! - окликает ее Марья.

А Христя не слышит.

- О чем это ты призадумалась? - смеется та, пристально глядя на Христю.

Христя глянет, и вся так и вспыхнет! Словно ее на чем-нибудь нехорошем поймали.

- Что это ты, девушка, тоскуешь так? - допытывается Марья, не спуская с нее глаз.

Ах, какие недобрые глаза у Марьи! Христя чувствует, как они, точно буравчики, так и сверлят ей душу, до самого сердца доходят. И чего ей от меня нужно? Чего она следит за мной? Что она, мать мне? Старшая сестра? Чего же она хочет от меня? - чуть не плачет Христя; и рада была бы она, если бы в эту минуту весь свет провалился, и осталась бы она одна-одинешенька со своей одинокой печалью, со своими неспокойными думами.

То-то и беда, что не бывает так, как нам хочется! Пока еще рано, пока Марья и Христя вдвоем суетятся на кухне,- Христя как-нибудь от Марьи отделается. А что будет, когда пани проснется и начнется обычная работа по дому? А что будет, когда он позовет ее и попросит дать ему умыться?.. Она никак не может себе представить, что тогда будет. Она только чувствует, что силы ее оставляют, что она становится совсем никудышной, прямо расхварывается. "Господи! Что это со мной сталось? - думает она.- Не покарал ли ты меня за то, что я третьего дня над любовью смеялась?"

В эту самую минуту дверь из комнаты скрипнула - и на пороге показалась пани. Неумытая, заспанная, она сердито крикнула:

- Что это вы тут топчетесь? Почему ставни не открываете?

Христя стрелой помчалась из дому, но вспомнила, что не откинула крючки у болтов. Она как угорелая бросилась назад, грохот и стук подняла в комнатах - страх! Перебегая от окна к окну, она гремела стульями, натыкалась на углы столов, ушибалась и, не чувствуя боли, неслась дальше.

- Что это ты грохочешь там, как оглашенная? - крикнула на нее Пистина Ивановна.

Христя остолбенела, замерла на месте.

- Что же ты стала? - снова крикнула на нее Пистина Ивановна.

Христя сорвалась с места... Насилу отодвинула она болты и опрометью ринулась во двор.

Утренняя прохлада немного освежила ее разгоряченную голову, смирила взбудораженные мысли; Христя вернулась в дом гораздо спокойней. На пороге она встретила Марью, та собралась на базар; это еще больше успокоило Христю. "Если мне невмоготу станет, спрячусь хоть в кухне, некому будет подглядывать за мной",- подумала она. И в самом деле Христя успокоилась, лицо у нее просветлело, она делала все, как обычно, как и каждый день, пока не отворилась дверь из комнаты паныча.