Гулящая

- Какой Федор? - лукавит Христя.

- Не знаешь? Супруненко. Говорит: поклонись Христе; скажи ей, что если бы отец не женил, так после водосвятия прислал бы к ней сватов.

Услыхав про деревню, про Федора, Христя сразу оживилась.

- Разве Федор женился? - быстро спросила она.

- Перед рождественским постом... Я и на свадьбе гулял.

- На ком же он женился?

- Горпину Удовенко знаешь? Высокую, носатую... Да ты дружила с ней.

- Неужели на ней? - удивилась Христя.

- А чего ж ему на ней не жениться? Что она за цаца такая? Только что высокая да язык длинный - сам черт ее не переговорит.

- Да ведь она бедная, а Грицьку все хотелось богатой.

- Сам Грицько ее и облюбовал. Федор было заупрямился: не хочу - и баста! Ну, говорит Грицько, коли не хочешь, так знай, что ты мне не сын, а я тебе не отец.

- Так Федор все-таки женился? - задумавшись, проговорила Христя.- Что ж они, хорошо живут?

- Живут, и вся недолга... Горпина верховодит. Был я недавно в деревне, зашел и к нему. Теперь он живет на своем хозяйстве. Ну как, спрашиваю, хорошо женатому? "Да оно бы, говорит, ничего, если б жена не такая злющая да ревнивая. Все глаза Христей колет". Да они, говорю я ему, все такие, эти старые девки.

- А что еще нового в деревне? - перебила его Христя.

- Что нового?.. Тимофей тоже женился.

- На Ивге? - спросила Христя.

- Не то Ивга его на себе женила да через неделю после свадьбы и ребеночка принесла.

- Это молодая-то? - удивилась Марья.

- Ну что ж, что молодая?

- Что ж она, каждую неделю так и будет по ребеночку приносить? хохочет Марья.

- Да с вашим братом всяко бывает...

- А как там наша усадьба? - снова перебила Христя.

- Ваша усадьба цветет. Ты теперь своей усадьбы не узнаешь!

- Это как же? Кто ж там живет?

- Да и старой хаты уж нет. Карпо выстроил новую, большую, на две половины. Еврею сдал под шинок... Первый шинок на всю деревню... Весело там так!

Христю эта новость поразила в самое сердце.

- Как шинок? Кто же пустил туда еврея?

- Кто? Карпо! Карпо теперь барином живет! А к Одарке и приступу нет: в парчовых очипках ходит; нарядится, напыжится, прямо тебе барыня!

- Да неужто правда? - не верит Христя.

- Поди погляди, коли хочешь... В старой-то хате никто не хотел жить, так Карпо надумал под шинок ее сдать. Да под шинок старая не годилась, вот он и решил переделать. Теперь такую хоромину выстроил - страсть! В одной половине лавка - пряники, кахветы; в другой - шинок. Прямо с улицы заходят!.. В деревне говорят: пошло Карпу на пользу добро Притыки! После Грицька первым хозяином стал. Поговаривают, чтоб в старосты выбрать, а то и в старшины. Вот какой теперь Карпо: не гляди, что в грязи, хоть и шлепнулся в грязь, все одно князь!

И чуднo все это Христе и удивительно. Давно ли она из деревни, и вот сколько перемен... Федор женился, Тимофей женился, Карпо так разбогател... О, этот Карпо давно уже был себе на уме! Да какое он имел право хату сносить? Хоть бы спросил, хоть бы для смеха сказал, я ведь ему, как путному, ее поручила. А он вот что... еврея пустил, шинок завел...

Жгучая боль пронизала сердце Христи. Свирид еще много рассказывал про деревню, про мужиков, но она уже ничего не слыхала. Еврей и шинок не выходили у нее из головы, стояли перед глазами.

- Когда уж ты женишься? - спросила Марья у Свирида, после того как он умолк.

- Невесты нет!

- Да разве мало девушек в деревне или в городе?

- Да если б хоть одна на тебя похожа, так уж черт с ним! Полез бы в петлю! - заигрывает Свирид.

- Что я? - старая баба! - отвечает Марья.

- Старая, да жару много.

- Был жар, да потух; одна зола осталась! - со вздохом отвечает Марья.

- Небось хоть и зола, да горяча! - подступая к ней, говорит Свирид.Ишь плечо какое! - с этими словами он сжал ей рукою плечо.

- А чтоб тебя черти так припекли! - крикнула Марья, схватившись за плечо.

- Ожгло? - хохочет Свирид.

- Еще смеется, черт! - крикнула Марья и бросилась на Свирида с кулаками. Свирид пригнулся, и она, как по бочке, стала садить кулаками по его спине, так что у него екало в груди.

- Бей крепче! Бей еще! - хохотал Свирид, затем выпрямился, сгреб Марью, как коршун воробья, в охапку и прижал к себе... Кровь прихлынула к сердцу Марьи и горячей волной разлилась по всему телу. Марья почувствовала, как запылало у нее лицо, загорелись шея и голова, а сердце забилось, как птичка в клетке. Свирид, как маленького ребенка, носил ее по кухне и хохотал во все горло.

- Что это вы тут расходились? - послышался в отворенную дверь голос барыни.

Свирид выпустил Марью и застыл в смущении посреди кухни.

- Да вот этот черт! - застыдившись, проговорила Марья.- Пришел к Христе... из одной деревни с ней... принес ей поклоны...

- Да небось не Христе их бьет, а тебе! - сказала барыня, затворяя за собой дверь.

- Вот видишь, чучело! Я ж тебе говорила: не ори! - упрекала его Марья.

- Да разве я знал, что их там черт поднимет... ну вас совсем: еще влопаешься. Где моя шапка? Пойду.

- Ты без шапки пришел,- смеется Марья.