Гулливер у арийцев

конце концов сторож, решив, что я достаточно напуган, уда-

ром ноги выбросил меня за ворота.

Это незаслуженное оскорбление возмутило меня, но я

чувствовал себя бессильным как-нибудь на него реагиро-

вать и, сжав зубы, начал искать дорогу к нашей пещере.

Это оказалось очень нелегкой задачей; я потерял направ-

ление и начал блуждать. Вскоре я нашел тропинку, ведшую,

как мне показалось, к берегу, и решил пойти по ней. Тро-

пинка привела в долину, окруженную довольно высокими

скалами.

Я почувствовал сильный запах падали и увидел стаю во-

рон, летавших низко над землей. Когда я приблизился и

всмотрелся, мной овладели ужас и отвращение: котловина

была усеяна столбами, на которых висели трупы и скеле-

ты, большинство из них было подвешено за ноги, головы

же были отрублены. На некоторых столбах были прибиты

руки и ноги. Почувствовав тошноту и головокружение, я

поспешил вперед.

Вскоре с правой стороны я заметил нечто вроде камен-

ного храма. Как я понял, этот храм был вырублен в скале,

которой была придана симметрическая форма. Посреди

скалы над входом на камне был выбит большой знак свас-

тики. Под ним я с трудом разобрал надпись, гласившую:

«Да благословит нас бог Вотан».

Я хотел войти внутрь, но какой-то инстинкт заставил ме-

ня вместо этого отойти в сторону. Действительно, через

мгновенье в дверях показался человек с мечом. Увидев ме-

ня, он поднял с земли камень, и я поспешил укрыться за

небольшой скалой. Решив избегнуть столкновения, я про-

должал свой путь и вскоре выбрался из котловины, кото-

рую, как я узнал позже, называли «долиной смерти».

Минут через десять я перешел на другую тропинку и

вскоре, усталый и голодный, подходил к скале, где находи-

лась пещера Зигфрида. Последний вышел мне навстречу,

злобно на меня посмотрел и, ничего не сказав, толкнул меня

плечом по направлению к пещере.

31

Перед сном я съел несколько лепешек и лег очень го-

лодным. Откровенно говоря, я за недели, проведенные мною

на острове Ария, очень ослабел и похудел; мой желудок,

привыкший к концентрированной пище, плохо восприни-

мал недоброкачественные и неудобоваримые продукты. Но

даже и для неизбалованного желудка мою диету нельзя бы-

ло назвать иначе, как голодной.

Я решил сказать Зигфриду, что никогда не бываю сыт.

Он сначала пробормотал какое-то ругательство, потом, по-

смотрев на меня, сказал сам себе: «Еще действительно про-

тянет ноги», затем полез в свою кладовую в углу пещеры, к

которой никто не имел права приближаться, и бросил мне

кусок копченой свинины. Я с наслаждением вонзил в нее

зубы.

С этого дня старик начал меня прикармливать, бросая в

то же время на меня злобные взгляды. Для меня остава-

лось загадкой, почему он меня бережет и стремится сохра-

нить живым.

За истекшие дни я имел возможность присмотреться к

вождям, приходившим к Зигфриду. Их было пять человек.

По именам я знал лишь Рудольфа и Теодориха. Раза два я

заходил в пещеру во время их беседы: они сидели на шку-

рах у стен, Зигфрид же восседал посредине. Они по очере-

ди пили из рога какую-то жидкость, принесенную Кором.

В ней, очевидно, содержался алкоголь, так как у вождей

блестели глаза, и они разговаривали все громче и громче.

Мне удалось расслышать лишь несколько фраз. Первая

из них исходила от Зигфрида:

— Братья-вожди, нужно готовиться, иначе Герман всем

нам отрубит головы.

Один из стариков ему ответил:

— За Германом идут почти все младшие вожди.

— Но ведь Иозеф обещал их привлечь на нашу сторону.

— Я не верю этой лисе со змеиной готовой, — закричал

один из вождей.

После этого вожди начали говорить шепотом, и до меня

перестали долетать даже обрывки фраз. Когда я вышел,

мне показалось, что за камнем спрятался один из младших

32

вождей и наблюдал за нашей скалой. Я пробовал прове-

рить это и приблизился к камню, но, никого там не застав,

услышал лишь чьи-то быстрые шаги невдалеке.

К вечеру гости перепились, шатаясь, вылезли из пещеры

и, взявшись за руки, пошли по тропинке. Они при этом пе-

ли какую-то песню с рефреном: «Хайль, хайль, тра-тра-тра».

Когда серые халаты исчезли в темноте, я вошел в пеще-

ру и лег, но не мог заснуть, и, ворочаясь на своей циновке,

вспоминал виденные мною лица вождей. Я пришел к вы-

воду, что они принадлежат к другому племени, нежели ра-

бы и рыжие жеребцеподобные люди. У них у всех были же-

стокие и хитрые лица, глаза выражали сообразительность,

коварство и лживость. Среди них изредка встречались лю-

ди со светлыми волосами, но преобладали смуглые и чер-

новолосые.

Я чувствовал, что начинаю гораздо лучше понимать их

язык, и решил, что он действительно похож на язык старой

Германии. Все их имена несомненно были древне-герман-

ского происхождения. Сначала мне пришла в голову мысль,

что на этот остров случайно попало какое-нибудь герман-

ское племя еще в начале прошлой эры. Однако, потом я

отбросил это предположение. Непонятно было, откуда взял-

ся у них культ свастики.

Эта эмблема, правда, была широко распространена в

свое время на Востоке, в особенности среди семитских пле-

мен; я сам видел в лондонском музее древнееврейскую цер-

ковную утварь со знаком свастики. Этот знак у некоторых