Гулливер у арийцев

— Пусть Иозеф попробует взять в пещеру Геллу!

Я тогда вспомнил девушку-подростка, плакавшую, когда

младший вождь избивал Угольфа. По-видимому, это и бы-

ла Гелла.

— Через несколько дней состоится праздник расы, — ска-

зал Угольф.— Я на нем еще не буду, моя очередь наступит

через один урожай.

Я спросил его:

— Чего же, ты будешь спокойно ждать, пока тебя пре-

вратят в бесплодного раба?

— Нет, я живым не дамся, пусть мне лучше отрубят го-

лову!

— Нужно бороться, — сказал я.

— Бороться? — с изумлением посмотрел меня Угольф.

— Да, бороться, — повторил я. — Слушай, — и я расска-

зал Угольфу, как много столетий назад революционеры

боролись с поработителями и после кровавых боев свергли

их господство.

Угольф внимательно меня слушал и сказал:

— Я понимаю, ты прав, приходи сюда еще, только не

скоро, а то нам будет плохо. Сегодня тебя никто не заме-

тил, но в другой раз нас могут проследить.

Я протянул Угольфу руку, он сначала не понял, что оз-

начал этот жест, но я ему объяснил.

Через несколько минут я спускался с горы испытуемых,

чувствуя подъем и радость. Я впервые встретил на острове

Арии существо, с которым мог говорить, как с полноцен-

ным человеком. Я был очень доволен, что пробудил в Уго-

льфе новые мысли.

42

Я понимал, что рискую жизнью: стоит Угольфу пробол-

таться, и я погиб. Но нельзя же было равнодушно смотреть

на то, что происходит на острове. Довольно пассивности и

изоляции! Мне необходимо попытаться сблизиться с испы-

туемыми.

Я попытался открыть дверь в пещеру, но она была заперта

на засов. Мне пришлось постучать. Зигфрид с раздраже-

нием открыл мне и почему-то обругал меня «собачьей сви-

ньей».

Лежа на циновке, я подводил итоги моему разговору с

Угольфом. Теперь я понял, что рабов предварительно под-

вергают кастрации; это накладывает специфический отпе-

чаток на их психику и превращает их в искалеченных лю-

дей. Я вспомнил, что в старую эпоху существовали секты

скопцов, а также евнухи, которые, вероятно, точно так же

выглядели, как Кор и другие рабы.

Последовавшие дни протекли без каких бы то ни было

событий. Мной начали овладевать уныние и тоска. Я часто

думал о своем безвыходном положении: я лишен возмож-

ности сообщить, где я нахожусь. Остров Ария никому не из-

вестен, и, быть может, я осужден провести всю свою жизнь

в этом аду.

Однажды утром, когда я сидел, углубившись в свои раз-

мышления, меня кто-то тронул за плечо. Я обернулся, и

увидел Зигфрида. Он был на этот раз почти любезен со

мной; вообще за последнее время его отношение ко мне из-

менилось.

Старик сказал мне::

— Сегодня состоится праздник расы; если хочешь, пой-

дем со мной. Видишь, что я все для тебя делаю, помни это

и цени.

Я поблагодарил Зигфрида, он сделал величественный жест

и сказал:

— Когда надо будет, я с тобой поговорю о большом деле,

а теперь идем.

Я пошел за стариком, стараясь держаться как можно бли-

же к нему. По дороге мы встретили других арийских вож-

дей, на этот раз также и младших. Вскоре мы оказались на

43

хорошо известной мне площадке великого судилища.

Арийские вожди уже занимали свои места внутри свасти-

ки, младшие вожди, — я насчитал их человек двадцать пять-

тридцать, — стояли у концов эмблемы. Еще дальше, ближе

к скалам, разместились кругом человек пятьдесят девушек

и юношей в возрасте шестнадцати лет. У большинства бы-

ли бледные и испуганные лица, многие старались держать-

ся ближе друг к другу. Некоторые, однако, поражали безраз-

личием и подавленностью.

Наконец, появился вождь вождей, все приветствовали

его криками «хайль». Воцарилось молчание.

Старик встал со своего трона и, опираясь на посох рукой,

сказал:

— Споем гимн расе.

Я не разобрал слов этой песни, расслышал лишь при-

пев: «Смерть евреям и французам». Меня поразило, отку-

да на острове Ария известно существование этих народов.

Вождь вождей указал пальцем на худого старика с седой

бородой и выпученными глазами и сказал ему:

— Брат Гюнтер, скажи, что говорит закон?

Тот встал и гнусавым голосом забубнил:

— Закон расы говорит, что боги ждут крови.

Старик с посохом спросил:

— Есть ли у вас кровь?

— Есть.

— Где она?

— Вот.

В этот момент показались четыре младших вождя, каж-

дый из них тащил по козленку.

Вождь вождей надел на голову шлем с рогами, поднял

посох и закричал:

— Да прольется кровь!

Козлята были положены спиной вниз на изогнутые кон-

цы каменного креста, младшие вожди по знаку Гюнтера

перерезали им горло. После этого вожди подходили к кон-

цам свастики, обмакивали палец в кровь и прикладывали

ко лбу.

44

Когда эта церемония закончилась, вождь вождей спро-

сил:

— Что еще говорит закон расы, брат Гюнтер?

Гнусавый голос опять прокричал:

— Закон расы говорит: да будут отобраны вожди! Да бу-

дут отобраны чистокровные самцы и самки! Оставшиеся да

будут обеспложены!

— Так говорит закон, — резюмировал вождь вождей. —

Брат Гюнтер, кто здесь, по-твоему, достоин быть младшим

вождем?

— Четверо,— сказал старик с выпученными глазами.

— Да приблизятся они ко мне!

Из круга вышли четверо юношей с дубинками в руках,

они подошли к центру свастики и поклонились старику, си-

девшему на троне.

— Спрашивайте, братья! — сказал он.

Первым спросил Герман:

— Что такое раса?