Гусси. Защитница с огненной скрипкой

Мистер Майелла поднял тонкую белую бровь. Она искривилась на его бледной физиономии, как чайка из моего сна.

– Одиннадцать, – повторил он. – Ай-ай-ай… – Он прищурился, не спуская с меня глаз. – Это ведь не имеет отношения к тому маленькому недоразумению, что случилось сегодня у Петрова?

У меня вспотели руки.

– Ничего об этом не знаю, – сказала я, – и вам тоже не следует.

– Ты права, – сказал он, – не следует.

Он резко выскочил из кресла и вырос над прилавком, как тощий восклицательный знак.

– Одиннадцать перьев для Густавины. Сию минуту.

Мистер Майелла открыл массивную деревянную дверь в птичник, всю покрытую символами. Он приоткрыл её лишь чуть-чуть, чтобы протиснуть внутрь своё тощее тело. А потом, как будто делая мне одолжение, выглянул, ухмыльнулся и открыл её пошире.

И я успела заглянуть внутрь. Я увидела всё за какую-то секунду. В золочёных клетках без дверец величаво восседали на своих насестах кардиналы. Самочки золотисто-серые с коричневым и лишь лёгким оттенком алого, как дым от костра на фоне рассветного неба. Самцы насыщенно алые, как роскошный бархат, как маленькие язычки чистейшего пламени. Перья реяли в воздухе повсюду, вспыхивая в лучах света из окна в своём медленном падении.

Но дверь со скрипом захлопнулась, и волшебное видение пропало. Я осталась стоять в тишине, окружённая диковинами из прежней жизни мистера Майеллы, а сердце все ещё сжималось от восторга перед только что увиденным чудом. Я ощущала это каждый раз: как будто мне позволили заглянуть в дворцовую сокровищницу или даже увидеть тайны, укрытые в сердце самого солнца.

Через несколько минут дверь приоткрылась – теперь лишь на узкую щёлку, – и оттуда выскользнул мистер Майелла. В руках он держал целый пучок ослепительно алых перьев. Я сразу почувствовала исходившую от них силу, великое волшебство, пронизывавшее каждую ворсинку, магию древнюю, как сама земля, передававшуюся от птицы к птице. Меня пробрала дрожь.

– Спасибо, мистер Майелла, – сказала я и низко поклонилась.

– Нет, Густавина, – возразил он, – это тебе спасибо.

И меня поразило, с какой грустью он на меня посмотрел. Даже едва заметная улыбка в уголках губ была полна жалости.

Не знай я его так хорошо, я могла бы подумать, что мистер Майелла переживает из-за меня. Или, по крайней мере, знает что-то важное, но неизвестное мне.

– Мистер Майелла, – задала я давно подготовленный вопрос, – что вы делали в ночь, когда налетела буря?

Он удивлённо поднял брови.

– Не понял?

– Я видела вас из окна, в самом начале бури, как вы шли к воротам. Что вы делали? Почему вы оказались снаружи?

– Похоже, – процедил мистер Майелла, – что ты глубоко ошибаешься. Ты не могла меня видеть снаружи. Я был здесь, в этом самом птичнике, и заботился о своих подопечных.

– Но я же видела вас, мистер Майелла. Я видела, как вы низко надвинули шляпу и пробирались куда-то в самую бурю.

– Ничего ты не видела! – рявкнул он и грохнул что было силы кулаком по столу.

Меня ошарашила эта вспышка. Как бы я ни боялась мистера Майеллу, он никогда прежде не повышал на меня голоса – он вообще ни на кого не кричал. Я даже предположить не могла в нём такой способности.

В комнате повисла тишина, и в этом напряжённом молчании мистер Майелла овладел собой. Он поправил галстук и шляпу и уселся, демонстрируя свою безупречную осанку, сложил руки на коленях и посмотрел на меня.

– Мистер Майелла, – пролепетала я.

– По-моему, тебе лучше уйти. – Его сдавленный голос был чуть громче шёпота.

– Но послушайте. Я же просто стараюсь выяснить, что происходит у нас в посёлке. В смысле, творится и правда что-то странное…

– Вон из моего питомника, – сказал он. – Сейчас же.

Может, мне следовало остаться. Может, мне следовало надавить на него и заставить выдать все тайны, прибегнув к полномочиям Защитницы и авторитету дедушки Вдовы – любому способу добиться правды. Может, всё пошло бы по-другому, сделай я это.

Но я ничего не сделала. Меня обескуражила и вспышка ярости мистера Майеллы, и его ледяное молчание, последовавшее за этим. Я вообще очень плохо переношу, когда на меня кричат, и к своему стыду сама чуть не разревелась. Не хватало ещё так унизиться перед этим мерзким мистером Майеллой.

И я сделала единственное, на что оказалась способна. Я постаралась как можно более достойно отступить: развернулась и вышла из двери.

– Увидимся, – кинула я на прощанье.

Я надеялась, что это прозвучало как угроза.

Снаружи Сверчок лежал в пыли с голодным и несчастным видом.

– Идём, малыш, – позвала я. – Поищем, чем подкрепиться.

Но по дороге в Приют мы наткнулись на Ласло Дунца, устроившегося в тени цирюльни Дональда Дитери. Увидев меня, он ухмыльнулся и сплюнул в пыль.

– Чего тебе надо? – спросила я.

– Я должен кое-что тебе сказать, Гусси, – сообщил он.

– Вот как? Ну, давай выкладывай. А то мне нужно ещё кое-где побывать, кое-что сделать, выполнить Ритуалы – в общем, заняться кое-чем, что тебе так не нравится.