Гусси. Защитница с огненной скрипкой

– А знаешь, – заметил Коннор, – в этом есть смысл!

– Спасибо, Коннор. – Ангелина широко улыбнулась. – Ребята, я же всё время это и пыталась вам сказать. Все ваши Ритуалы нацелены на одно: удержать что-то снаружи. Следовательно, можно заключить, что Погибель хочет попасть в посёлок. Мы только не знаем пока, зачем. Мы не знаем, что она желает найти в этом посёлке.

– И как ты предлагаешь это выяснить? – фыркнула я. – Может, мне стоит выйти и спросить у неё лично?

– Нет. – Ангелину нисколько не смутило моё недоверие. – Нам стоит спросить у того, кто действительно общался с Погибелью, или, по крайней мере, он так утверждает.

– И кто же это мог быть? – осведомилась я.

– Ласло Дунц.

– Серьёзно? – Я снова вскипела. – Этот малый нас с дедушкой Вдовой терпеть не может. И нисколько не уважает Ритуалы!

– И именно поэтому он может нам помочь, – подхватила Ангелина. – Послушай, он действительно может знать что-то, неизвестное нам.

И хотя мне трудно было это признать, Ангелина могла оказаться права. Меньше всего мне хотелось сейчас высовывать нос из дома, особенно ради встречи с таким типом, как Ласло Дунц, но мы бы ничего не добились, затаившись в Приюте, когда угроза нависла над всем посёлком.

– Ладно, – решила я. – Тогда идём.

Мы вышли на улицу, погружённую во тьму. Как же разительно всё переменилось: посёлок обрёл жуткий потусторонний вид, как будто сам стал собственной тенью. Невозможно описать эту картину, возникшую под властью Погибели. Больше всего она походила на сон, в котором вы попадёте в хорошо знакомое место, но чувствуете в нём что-то странное, что-то неуместное, неправильное. Примерно это мы ощущали, когда шли по посёлку той ночью, – словно угодили в дурной сон. Воздух стал душным и тяжёлым, со жгучим привкусом серы. Двери и окна открывались и захлопывались сами по себе. Охваченные заразой жители метались по улицам, перекликаясь на непонятном языке. Я видела, как старый мистер Лютер Макнамара скакал по крышам, тряся головой. Из теней за нами наблюдали жутко светившиеся глаза, и я не могла сказать, были это заражённые люди, или животные, или порождения самой Погибели.

И по-прежнему за воротами тянулось к небу призрачно освещённое торнадо, как символ скорого наказания.

Так выглядел мир, в котором в ту ночь оказались мы с Ангелиной, Коннором и Сверчком – жалкая горстка против необъятной тьмы. Я постаралась накинуть на нас Защитное заклятье, умастила лбы освящённым маслом и слезами летучей мыши и для каждого прочла отдельное Таинство. Мы набили карманы мощами святых, перьями кардинала и сушёными хвостами ящериц для защиты. И пока мы держались вместе, я надеялась, что нас убережёт эта магия.

Не было видно ни зги, и чтобы не потеряться, нам пришлось взяться за руки и идти цепочкой. Для меня было непривычно держаться за руки с Коннором Карниволли, но я не собиралась давать Погибели ни единого шанса. Понятно, что Сверчка никто не держал за лапу, так что ему пришлось довольствоваться дополнительным оберегом, наложенным Ангелиной, и он то и дело гавкал, давая знать о себе.

Мы нашли Ласло Дунца с его кучкой новообретённых поклонников у обгорелых остатков столба на площади собраний. От Книги не осталось даже пепла – ветер унёс его в пустыню вместе со всеми хранившимися в ней именами. Вся компания стояла на коленях и лупила по металлическим тарелкам: самые ничтожные и отверженные, позор нашего посёлка, без роду и племени, потерявшие всё в этой жизни и примкнувшие к Ласло. Голубые сполохи танцевали на их лохмотьях, пока они стонали и плакали, моля о прощении: отвратительная пародия на кающихся ангелов, уродливые порождения этой бесконечной ночи. Там, где люди прятались по домам и жгли освящённые свечи, умоляя защитить их Того, Кто Слушает, Ласло Дунц обращался с мольбами к самой Погибели, извиваясь в пыли. Ласло поднял на меня измазанное грязью лицо.

– Гусси! – воскликнул он. – Ты пришла, чтобы стать одной из нас? Чтобы отринуть прежние заблуждения?

– Ритуалы – не заблуждения, – возразила я. – Это единственное, что нас защищает.

– И где же твоя защита? – вскричал он. – Гусси, прежние дни миновали. Все кончено!

И тут одна из приспешниц Ласло Дунца, женщина по имени Кассиус Норвуд, издала такой вопль, что меня пробрала дрожь. Кажется, он проник во все тёмные закоулки посёлка, как будто таившиеся там тени заголосили с ним в унисон. Странно, но до сих пор Погибель не захватила ни одного из этой компании – ни у кого не было признаков заразы. Получается, они вроде как под защитой? Но это не они проводили ритуалы, не они прикрывались святыми мощами. Что же позволяло им оставаться прежними? Я как будто попала в мир, который поменялся местами с собственной тенью, темной противоположностью тому, что я знала, любила и поклялась защищать.

Сверчок напрягся и зарычал. Я обратилась к Ангелине.

– Это бесполезно, – сказала я. – От него мы ничего не добьёмся.

– Позволь, я с ним поговорю, – предложил Коннор.

– С какой стати? – удивилась я.