Густая роща

— Знаю я, где твоя подружка, Слава.

— Где? — он широко распахнул глаза, не ожидая услышать от старухи полезную информацию.

— Я скажу тебе, где она, но ты должен сказать мне кое-что взамен.

— Что же?

— Кто она для тебя?

Слава замялся. До поездки в лес он не задумывался о том, что у него могут быть какие-то чувства к одногруппнице. Скромная и тихая, Тая казалась ему загадкой. Он даже в смартфоне записал ее не под именем и фамилией, а как «Тайна». Ухаживания Наташи лишь укрепили в нем веру в то, что ему нравится Тая.

— Думаю, она мне нравится, — ответил он. — Это имеет какое-то значение?

Глаза Яги заблестели пуще прежнего. Она кинулась на Славу с объятиями и сжала его так, что захрустели кости.

— Милый мальчик, ты принес мне очень хорошую весть! За это я, так и быть, скажу, где твоя подружка. Но ты должен пообещать мне, что уведешь ее домой из Залесья, — она ткнула пальцем в его ладонь. — Дай мне свою руку, юноша.

Слава нехотя протянул старухе ладонь. Она ткнула в ее центр появившейся из ниоткуда еловой иглой.

— Ай! — вскрикнул Слава. — Что вы делаете?

— Заклинаю тебя, чтобы сдержал свое слово. Не сдержишь — случится худшее. И не смей забывать про меня, Слава, иначе жизнь тебе сущим кошмаром покажется.

Слава стиснул зубы, решив продезинфицировать рану после ухода из избушки. Ради Таи он был готов стерпеть что угодно.

* * *

Иван схватил волка за пасть и оттащил от двуглавой ведьмы. Он держал серого в воздухе, пока тот разъяренно рычал, щелкал зубами и пытался его укусить. Как взбесившийся щенок, он размахивал лапами, бил себя хвостом по ребрам и издавал страшные звуки.

— Чертова псина! — крикнула Юда, силясь подняться, но нога Вилы были сильно изранена. — Если моя сестра погибнет из-за твоей шавки, я никогда тебе этого не прощу, глупый царевич!

— Замолчи, — ответил Иван. Помедлив, он добавил: — извини, старина.

Царевич ударил волка и тот безвольно обвис в его руках.

— Ты убил его? — спросила Юда.

— Он будет без сознания какое-то время. Одной из вас придется стать моими глазами.

— Ты же такой крутой, царевич, у тебя есть магия, так почему не можешь справиться с тем, что у тебя нет глаз?

— Твоему любопытству нет предела, — Иван медленно положил волка на землю, чтобы не ранить его. Сейчас он был слеп, как крот, и перестал понимать, где находится. — Вила, мне нужна твоя помощь.

— Конечно, — сквозь слезы ответила та. Ее нога жутко болела, и она боялась ей шевелить. Виле казалось, что нога вот-вот оторвется от тела.

Иван снял с себя сапоги, чтобы случайно не шагнуть в них в гущу леса.

— Говорите, я пойду на голос.

— Не смей оставлять свою шавку в нашем хлеву! — вспыхнула Юда. — У нас здесь живет коза, и если твоя зубастая тварь ее сожрет…

— Нашел, — царевич прервал ее, наклонился и поднял ведьм на руки. — Ведите меня к избушке.

— Повернись вокруг себя, через два шага дверь, потом нужно пройти десять шагов до хижины, — сказала Вила.

Юда замолчала. Она вслушивалась в биение сердца: оно с сестрой у них было одно на двоих, но если одну что-то волновало, то другая без труда могла почувствовать это.

И сейчас она не понимала, в чьей голове колышутся эти странные чувства: от прикосновений царевича телу стало теплее, от его голоса — разуму — спокойнее, а от его поступка — сердцу — приятнее. И эта приятность погружала Юду в отчаяние. Она была бессердечной маленькой ведьмой, вся деревня боялась ее, даже собственные мать и сестра. Ни один юноша не мог устоять перед ней, стоило ей только захотеть, и многие из них потом страдали, когда она отвергала их. А сейчас… сейчас в ее душе поселилось странное смятение, какого там никогда не было.

«О чем ты думаешь, Вила? — шикнула она на сестру в мыслях. — Неужели тебе нравятся женатые царевичи?»

«Не я о нем думаю, а ты», — ответила Вила.

Сестры переглянулись. На лице младшей Юда увидела лишь гримасу боли, отчего ей самой стало страшно. Чувства — не про нее. Бежала она от них, как от огня. И вот сейчас ведьма сама себя загнала в ловушку, позволив маленькой глупой мысли посеять на душе сомнения.

«Неужто ты влюбилась?» — шепот Вилы в голове прозвучал для Юды подобно удару кнута.

* * *

Водяной шел за Майей, наступая туда, где только что были ее ноги. Он опасался провалиться в яму посреди тумана, поэтому иногда одергивал девочку и просил указать ему путь.

— Как ты хочешь вернуть его душу? — спросила она.

— Просто заберу ее и верну в тело.

— Ты знаешь, что за возврат душ приходится платить?

— Теперь знаю. И чем же?

Майя забралась на парящий островок, повернулась к мальчику и протянула ему руку. Он залез туда без ее помощи, проигнорировав широту жеста.

— Ты должен заплатить божеству смерти, чтобы оно разрешило тебе забрать душу. Обычно в таких случаях платят своей душой.

— Я умру? — Водяной задумался, затем махнул рукой. — Домовой по моей вине умер. Не страшно.

— Если ты не боишься смерти, чего же ты боишься? — Майя перепрыгнула на другой островок, мальчик последовал за ней.

— Ничего я не боюсь.

— Ты врешь. Все чего-то боятся.

— А ты чего боишься?

— Я ничего не боюсь.

— Видишь? Выходит, ты такая же храбрая, как и я.