Гувернантка

– Вы, герцогиня, несомненно, знаете французский, как и ещё четыре языка… Если мне не изменяет память!

– Я?!

– Мё компрёне-ву? – быстро и непонятно произнёс регент.

– Парле плю лантёман силь ву пле, – откликнулась я. А ещё добавила удивлённое: – Ой…

– Прекрасно! – улыбнулся регент. – Теперь вы сможете легко принимать приглашение на танец или отклонять его! Но не рекомендую соглашаться танцевать с императорами Южной Америки и Европы – они коллекционеры. Проще говоря – бабники.

– Не собираюсь я ни с кем танцевать!

– Очень жаль! Вы лишаете меня возможного удовольствия! Присаживайтесь, герцогиня! Здесь вам будет удобно! Айн момент, фройляйн!

И жестом подозвал одного из официантов с подносом, уставленным бокалами. Взяв два, регент пригубил вино, кивнул и протянул мне второй бокал.

– Шабли Гран Крю. Думаю, виноградники Гренуй или Водезир? А уж год… Никогда не разбирался в подобных вещах! Или вы, герцогиня, предпочтёте шампанское?

Я отпила из бокала, покатала вино на языке, проглотила… Против Гран Крю ничего не имею. Но уж точно не Водезир! И не Гренуй. А год… Однако следует ли говорить это мужчине, который так элегантно подставился?

– Великий князь! Напиваться здесь я тоже не собираюсь! И вы опаздываете.

– Благодарю вас, герцогиня Стрелецкая! Я, пожалуй, выйду на балкон, на свежий воздух. И… если сможете, дождитесь меня!

Балкон, как оказалось, охватывал зал с трёх сторон и пользовался большой популярностью у парочек, жаждущих уединения. Деревья вырастали прямо из мраморного пола, а усеянные цветами кусты создавали весьма интимные уголки.

В первые десять минут отсутствия регента я вежливо отклонила три приглашения и с улыбкой послала в эротическое путешествие четвёртого претендента. Но если разобраться, он-то и был самым честным: прямо сообщил, что наше вальсирование закончится на балконе, где он с удовольствием предложит мне замечательных размеров инструмент.

В другое время и без самодовольных подробностей я бы ещё подумала. Но в таком виде… В общем, послала и послала! И упираться он не стал – пошёл… Как поручик Ржевский! Хотя доктор Машка наверняка назвала бы меня дурой. Или тупой коровой.

А вот самым интересным в зале мне показался оркестр, размещавшийся в каждом углу на высоте метров пяти. В каком-то смысле квадрофоническая музыка. И далеко не сразу до меня дошло, каким образом все музыканты играют столь слаженно?! Но всё оказалось просто. Живой дирижёр был лишь один. А остальные три – его зеркальные призраки.

Потом мне стало интересно. Буквально на полминуты. Или меньше.

Откуда-то сбоку вынырнул расфуфыренный в пух и прах слуга, встал передо мной, сделал шаг назад, поклонился и негромко, заговорщическим тоном произнёс:

– Мой светлоликий господин, император Южной Америки и островов, сияющий Кетцалькоатль желает одарить вас долей своего бесценного внимания! Я готов проводить вас к своему благосклонному господину в укромный уголок на балконе.

В каком месте этой речи умер мой интерес – не знаю. Зато вдруг всплыло подходящее заклинание…

– Вы говорите о самом сияющем Пернатом Змее?!

К сожалению, задавая вопрос, я не смогла воспроизвести восторженного придыхания, но сошло и так.

– Да! – вновь поклонился посыльный. – Светлоликий Кетцалькоатль ждёт вас!

Вообще-то он мог и обратить внимание на то, что я не собиралась вскакивать и бежать куда-то, чтобы прижаться к пучку перьев.

Я посмотрела в глаза посыльного и сказала:

– Передайте своему господину слово в слово! Если петух посылает к курице своего заместителя, то пусть не удивляется более мелким яйцам другого цвета! Иди!

Сомнений в том, что слуга передаст всё это своему господину, у меня не было. Куда он денется? А вот надежда на чувство юмора и сообразительность южноамериканского чуда в перьях присутствовала. Но не оправдалась.

Минуты через три-четыре я увидела его шагающим в мою сторону. Высокий, худощавый, если не сказать – болезненно худой, лысеющий… Этот мог привлечь только совершенно слепую курицу! А на лице хмурая решимость. Возможно, что он собирался извиниться, но вероятнее – осадить строптивую дичь.

Обсуждать что-либо с этим самовлюблённым болваном мне не хотелось. И я в поисках спасения посмотрела в другую сторону, а там… Там оказалось всё ещё хуже! Ко мне с лёгким презрением и налётом интереса на холёном лице шёл Джафар.

Клянусь, что в тот момент я готова была принять приглашение к танцу любого идиота в рыцарских доспехах или шутовском колпаке! И спасение пришло. Не в том виде, о котором я мечтала, но тем не менее.

Прямо передо мной возник невысокий человек в сутане, подпоясанной простой верёвкой, и надвинутом ниже носа капюшоне. Как бы монах, а вот голос оказался юношеским:

– Герцогиня Стрелецкая! Я прошу… Я умоляю об аудиенции! Вопрос жизни и смерти!

– Очень сомневаюсь в этом, принц, – улыбнулась я и поднялась с банкетки. – Но вы на удивление вовремя!

Я коснулась пальцами сутаны, и мы исчезли из зала.

* * *