Гвенделл, лучший ученик

Берт обернулся и увидел, как из толпы с улыбкой выходит редгарденыш, на вид даже младше. Коротко стриженые волосы, как были у Фуфела, а глаза жалобные, как у Лирена. Одет в какую-то рвань, но на талию повязал кожаный ремень с пряжкой в форме ромба, так что смотрелось не так убого. Он стал щебетать с булочником на хаммерфеллике. И тот точно называл его Лейреном. Гилберт торопливо дожевывал пирожок, чувствуя, как краски жизни возвращаются. Когда слоад указал на него пальцем, он суетливо вытирал рот от крошек.

– А этот щ вами?

Лейрен обернулся с недоверием, но безобидным. Берт увидел, как за пояс у него заткнута какая-то железная арматурина.

– Не с нами, – сказал Лейрен и прищурился: – А ты с кем? Из Улья или от Седого?

– Я ни с кем. Я из Сиродила сбежал.

Лейрен недоверчиво покосился.

– Почему?

– Заколебал кое-кто.

– Предки?

– Ага.

Лейрен многозначительно закивал. Снова смерил Берта глазами, подошел поближе и обдал запахом броженых фруктов.

– Как зовут?

– Гилберт Гвенделл, – его рука уже дернулась подняться для рукопожатия, но он увидел, что Лейрен свою поднимать не собирается. – А ты Лейрен? Просто у меня в Корроле был друг Лирен.

Берту даже показалось, что тот замялся, словно его это обидело. Лейрен нахмурился, но сразу вернул улыбку.

– Меня еще Кислым зовут. А!…

Он спохватился и протянул ему руку. Берт пожал ее с долей растерянности, хоть и постарался жать как следует, не крепко, но и не слабо. “Сильнее, чем держишь пиструн, пока ссышь, но слабее, чем хватаешь девку за жопу”, говорил Нивенир. У Кислого была сухая и мягкая ладонь.

– Вспомнил, – усмехнулся Кислый. – Вы же в Империи так здороваетесь.

– А разве Хаммерфелл – не Империя?

Кислый неопределенно покачал головой, зажмурив один глаз.

– Философский вопрос, Гвенделл, философский. По мне, так нет.

Они сошли с пути громыхающего обоза. Тот удалился в соседний квартал. С брусчатки за ним тянулся хвост пыли.

– Раз ты сбежал, то, получается, у тебя и дома нет? – спросил Лейрен. Гилберт нехотя кивнул. Тогда Кислый просиял: – И ты ни с кем?

– А с кем я тут должен быть?

– Будешь с нами в Гнезде, Гвенделл, – Кислый повернулся к слоаду, сказал что-то на хаммерфеллике, и тот подал ему мешок с хлебом. Лейрен кивнул, закинул мешок на спину и повел Гилберта по залитой солнцем площади. Ногу Берта задевал конец его арматурины. – Чтобы Улей не наглел.

– Чего? Какое Гнездо?

– Ты же не в курсе, точно. Дело такое: мы живем в Гнезде, – это дом у нас такой недалеко от рынка. Еще есть Улей, тоже дом в том же квартале, там всякие козлы живут. Мы с ними вечно за справедливость воюем. Да… За справедливость и чистое небо над головой, – Кислый мечтательно поднял взгляд в безоблачное голубое небо и вздохнул. – Ну, а про Седого потом расскажу, если приживешься.

– У вас какие-то банды? – с восторгом спросил Берт. – У меня тоже в Корроле была. Нас мошкарой называли.

– Тогда, Гвенделл, точно приживешься, – Кислый поучительно потрепал его по плечу.

– Не называй меня так.

– А что?

Берт закусил губу. Такая же фамилия у отца, а его хотелось забыть как можно скорее.

– Ничего, зови по имени и все.

Над головой проплыла арка, ведущая в соседний район, и на глаза легла холодная тень.

– Если останешься, тебе кличку дадут, – Кислый поправил мешок на спине. Мимо них прошли две девчушки и захихикали, когда Лейрен посмотрел на них со оживленным трепетом. Чуть не поклонился. Берт проводил их взглядом, задержавшись на юбках, ниспадающих по округлым ягодицам.

Оба чуть не врезались в уличный фонарь. Кислый обхватил рукой нагретый солнцем столб и прислонился к нему щекой.

– Когда я стану Ансеем, они будут смотреть на меня совсем по-другому…

– Кем станешь?

– Святым Меча, – зачарованно говорил Кислый. – Одним из легендарных паладинов. У меня будет свой Шехай… Свой могучий меч, – он любовно взялся за арматурину. – Я уже учусь с ним медитировать. И они, – Кислый кивнул вслед девчонкам, – Будут рады увидеть меня снова.

– Я знал одного пацана, от которого девки текли только потому, что он полная идиотина.

Кислый поднял голову и вопросительно уставился на него.

– Что? Как ты про них сказал?

– Текли.

– Это… – Лейрен оббежал глазами улицу и повернулся к нему с хитрой улыбкой: – Это интересное слово, Гвенд… Извиняй.

– Извиняю, – Берт ответил той же лукавой улыбкой. – Так где Гнездо это ваше?

Лейрен провел его через богатый квартал – имперские дома с балконами и резными лепнинами (почти как в Скинграде, подумал Берт), богатые магазины, витрины с украшениями, духами и одеждой, симпатичные скверы с цветущими розовыми кустиками, выкладки с коврами и посудой. Здесь обитали зажиточные люди, и Гилберт сразу сказал Лейрену, что здесь можно неплохо “почесать”. Кислый ответил, что хоть воровство они и не называли чесом, но занимались им уже давно. А еще шепнул, чтобы в Гнезде поменьше очевидностей говорил. “Мы тут все взрослые люди, запомни”, добавил он.