Halo: Призраки Оникса

Унггой вразвалку шёл вдоль тусклых коридоров палубы K, восхищаясь её просторами, достойными пещеры, и вездесущим теплом. Даже отслужив семь лет в Ковенанте, он всё ещё не мог налюбоваться обильным теплом. Каждый день его детства был полон холода, и для него, смотрящего, как день за днём синяя смерть отбирала семью, тепло было чем-то неестественным.

Ему на глаза попалась группа рабочих, играющих в игру с камнями. Его собратья перепрыгивали с одного камня на другой на сетке, выцарапанной на полу. Они смеялись и делали ставки за крошечные резервуары сжатой органики и аудиокристаллы. Квасас присоединился к их забаве, и в итоге проиграл несколько картриджей формальдегида, выиграл старенький бромбензилцианид, после чего пожелал им успехов и в одиночку пошёл на свой утренний патруль.

Сегодня следовало соблюсти должное приличие.

Он подошёл к хранилищу третьего сектора, убедившись, что за ним никто не смотрит. Краем уха Квасас слышал, как один из сангхейли говорил о канистрах бензола, которые должны были утилизировать в этом месте. Какая удача! Он вздохнул, вновь вспоминая последний вдох этого священного аромата.

Он сбавил шаг; ко всему прочему, хранилище третьего сектора было царством кромешной тьмы, в которую смели входить только хурагоки,⁹ поскольку там было полным-полно активных плазменных проводников.

Хурагоки. Эти существа с щупальцами никогда не разговаривали с сородичами Квасаса. Иногда они чинили для них разные вещи... но чаще всего просто разбирали их на детали и оставляли в таком виде. Он уже успел усвоить, что хурагоков лучше избегать, поскольку сангхейли очень ценили их помощь.

Набравшись храбрости, Квасас сунулся в тусклую часть судна.

Единственным источником освещения был жутковатый синий свет, испускаемый то одной, то другой плазменной катушкой. Тени были полны парящими хурагоками, шепчущимися друг с другом на ультразвуке. Сегодня у них, кажется, было ответственное дело. Сразу три канистры поднялись в воздух, отлетая в сектор для хранения.

Унггой последовал за одной из них и вошёл в круглую камеру, освещаемую верхним теплообменником, с которого капала флуоресцирующий зелёный охладитель. В камере возвышалась машина в пять раз выше его приземистого роста. Чтобы описать круг вокруг её кривой поверхности, понадобилось бы тридцать его родичей. Вокруг этой странной вещи десятками толпились хурагоки, аккуратно и нежно изучающие своими щупальцами её поверхность.

Устройство было покрыто чистым серебряным металлом, весьма редким среди сплавов Ковенанта. Квасас завороженно смотрел на сияющую красоту; ему хотелось прикоснуться, забрать её с собой.

Сбоку были написаны инопланетные символы, и он провёл по ним своей рукой. Несмотря на то, что в рамках повседневных обязанностей его племя научили слушать и расшифровывать инородные передачи, им было запрещено читать.

Всего тут было четыре пиктограммы. Первая состояла из трёх соединённых линий. Вторая была пустой точкой. Третья была похожа на угол из двух линий. Последняя иконка напоминала прошлую с той лишь разницей, что была перевёрнута, а между двумя линиями пробегала третья горизонтальная.

...N...O...V...A.

Большая часть хурагоков столпилась у противоположной стороны и Квасас аккуратно протиснулся между ними, чтобы посмотреть, что там было такого интересного.

На полу лежал чёрный ящик. Один из хурагоков определённо отделил от цилиндра панель: из полости в цилиндре к этой коробке тянулся клубок проводов и кабелей. Внутри самой коробочки были мигающие красным, синим и зелёным огоньки, и множество кнопок. Он опустился на колени и прикоснулся к кнопке.

Из ящика раздался звук: любопытная серия чавканий, щелчков и глубоких гулов, которые заставили Квасаса захихикать. Редкая инопланетная передача. Вот так сокровище. Он мог бы продать это за редкий сигнал КАКПОВЕРНЁТСЯМИР, который, по слухам, был где-то на палубе M.

Звук прекратился и Квасас притронулся к кнопке ещё раз. К его радости шум снова появился. На этот раз он напрягся, решив попытаться расшифровать звуки. Как в случае со многими человеческими сообщениями, он понимал большинство слов, но не совсем себе представлял, что они значат на самом деле. У этого голоса был звонкий акцент. Он снова прислушался, стараясь понять...

— Я — вице-адмирал Дэнфорт Уиткомб, временно командующий военной базой ККОН Предел. Всем уродцам-ковенантам, которые это слышат: у вас есть несколько секунд, чтобы помолиться своим чёртовым языческим богам...

***

— Нас предали те, кому мы больше всего доверяли, — прогремел Кситан 'Джар Уотинри, имперский адмирал и регент-командующий Объединённым флотом Праведной цели. Продолжая речь, он потряс обоими кулаками. — Мы преданы собственными Пророками.