Hard Landing: The Epic Contest for Power and Profits That Plunged the Airlines Into Chaos

В разгар ценовой войны во Флориде появилась огромная машина American Airlines, которая открыла новый хаб в Сан-Хуане, в самом сердце самой прибыльной операции Eastern. Люди из окружения Крэндалла видели, что "Истерн" изранена и находится на грани вымирания. American поставила перед собой четкую внутреннюю цель - "господство на Карибском рынке".

Только одно могло спасти Истерн. Да, пришлось вернуться к колодцу за новыми уступками, но на этот раз они были очень, очень важны. Любой мог это понять. Тридцатидевятидолларовые тарифы до Флориды! Небо падало, действительно и по-настоящему.

Борман написал письмо сотрудникам, в котором говорится, что все те уступки, которые были в прошлом, все те "временные программы", уже недостаточны. "Мы должны искать за пределами пластырей". На этот раз Борман хотел получить 20 процентов сверху. И на этот раз в конце не было слов "Да благословит вас Бог".

Из раздевалок и диспетчерских центров авиакомпании вновь раздались крики "BOHICA!". Как и его бесчувственное сравнение более раннего снижения зарплаты с несколькими упаковками пива, характеристика Борманом многолетних уступок как простого "пластыря" вновь возмутила работников.

Три основные профсоюзные группы - машинисты, пилоты и стюардессы - никогда особенно не ладили друг с другом, ни на уровне руководства, ни на уровне членов профсоюза. Теперь ситуация изменилась. Объединенные митинги проходили в заснеженных северных районах. Совместно привлекались юристы - не какая-нибудь захудалая контора из Майами-Бич, а Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom с Уолл-стрит, General Motors из коллегии адвокатов по поглощениям. Если Борман не сможет управлять "Истерн", профсоюзы рассмотрят возможность управлять ею самостоятельно. Ведь им уже принадлежало 25 процентов акций компании. Чарли Брайан умолял своих членов покупать акции, отмечая, что если каждый из 40 000 работников Eastern купит всего 3000 долларов в акциях, то рабочие будут контролировать Eastern Air Lines.

Наблюдая за этим зрелищем со стороны, банкиры Eastern добавили еще больше неопределенности: если до 28 февраля 1986 г. Борман не добьется снижения зарплаты, сказали они ему, то они навсегда прекратят сотрудничество с компанией. Это был бы конец для Eastern, а значит, и банкротство.

За всю свою карьеру пилота и астронавта Борман ни разу не летал на задание, не имея в запасе трех вариантов действий. Первое - завершить миссию, второе - прибегнуть к приемлемому альтернативному варианту, третье - выйти из строя. Теперь Борман свел свою цель в компании Eastern к трем вариантам. Он попытается привлечь на свою сторону профсоюзы; если это не удастся, он найдет покупателя для Eastern; если это не удастся, он подаст заявление на защиту по главе 11. В общении с сослуживцами, членами совета директоров и профсоюзами он снова и снова повторял свою новую стратегию, словно мантру: " Исправь это, продай это или уничтожь это".

Борман понимал, что его авторитет подорван. Если у него была хоть какая-то надежда выполнить первую миссию, ему нужен был преследователь, настоящий вояка.

Не успел Борман осознать это, как ему позвонил Фрэнк Лоренцо. Он хотел встретиться. "Я хотел бы поговорить с вами о Системе Один", - сказал Лоренцо.

Они встретились в небольшом офисе Eastern в Нью-Йорке, и Борману сразу стало ясно, что Лоренцо очень хочет получить System One. Они обсудили различные варианты структуры сделки, включая слияние System One и собственной системы бронирования Continental. Сделка не состоялась, но они договорились вернуться к этому вопросу в ближайшее время. Борман сразу же полюбил Лоренцо, который был прямым, как и Борман, и ненавидел светские беседы, тоже как и Борман. Борман решил раскрыть свой тайный замысел осторожно, почти , как будто пошутил.

"Я могу вернуться к вам [чтобы продать] не только систему бронирования, но и всю авиакомпанию", - сказал Борман.

"Я бы не хотел ничего делать, если бы это не было дружеским соглашением", - ответил Лоренцо. "Но если вы захотите поговорить дальше, просто позвоните мне".

Борман вернулся в Майами настолько взволнованным, что с трудом сдерживал себя. "Я рассматривал Texas Air как туза в рукаве ", - объяснял он позже.

Борман быстро связался с Ричардом Магурно, мягко говоря, бывшим добровольцем Корпуса мира, который прошел через ряды юридического отдела Eastern и стал главным юрисконсультом компании. За годы работы Магурно сблизился со многими уважаемыми внешними директорами Eastern. Борман с волнением рассказывал о своем разговоре с Лоренцо. Он хотел немедленно обратиться к совету директоров, а затем к профсоюзам, выставив Лоренцо в качестве своего нового гопника. Борман хотел, чтобы весь мир знал: если профсоюзы не пойдут на сделку, если Чарли Брайан не уступит на этот раз, у них будет Фрэнк Лоренцо, с которым им придется иметь дело.