Hell to the Heavens (СИ)

Он не кусается, как бы ему ни хотелось, лишь проводит пальцами по бёдрам, ноги чужие разводя и словно кот вылизывает ключицы и плечи, позволяет обнять себя за шею, осторожно поддувая на вылизанные области. Никто не узнает что они были так близки и она ему за это благодарна, мягко ероша светлые волосы и закрывая рот ладонью, едва чужой язык накроет её сосок. Прикусит губу, когда ловкие пальцы стиснут другой, а после и вовсе спрячет лицо в макушке, потому что тело напрягается, а она судорожно раскрывает рот от чужих действий.

А потом всё прекращается, и юноша опускается поцелуями ниже, коротко лижет пупок, заставляя её напрячься и вырывая тихий смешок, это довольно щекотно. Нос утыкается в лобок, язык умело мажет по внешним губам, а потом отклоняется, переходя на внутренние стороны бёдер. Кэйе хочется заскулить, умоляя не мучить ей. И оставляя поцелуй под коленом, проводя щекой по икрам, его лицо снова оказывается там же. Он разрешает её закинуть ноги себе на плече, шутливо просит не придушить и погружает язык в тёплое нутро. Девушка вздрагивает, напрягая пальцы, запутавшиеся в светлом шёлке. Она ждёт, на мгновение обеспокоенно замирая.

А потом она выгибается в спине, пряча лицо в руках. Язык бьётся о стенки, заставляя её мелко дрожать, заливаться краской от осознания того, насколько ей хорошо. Она всхлипывает, когда движения становятся более быстрыми. Пальцы не годятся ни в какое сравнение с этим. И она чуть ли не плачет, стыдливо отводя взгляд от чужого лица, невольно сжимает бёдрами чужую голову и ребро ладони кусает, понимая что сейчас Дайнслейф слизывает с бёдер её же соки. Это щекотно, девушка откидывает голову, мечась в поисках под руками хоть чего-нибудь, чем можно будет приглушить её стоны, потому что сдерживаться невозможно.

Её заботливо гладят по ногам, высвобождаются из их хватки и голубые глаза с хитрым прищуром смотрят на Альберих, что кажется окончательно потеряет голову от происходящего. Он улыбается, с пренебрежением смотря на флакон со смазкой и решает его проигнорировать, показательно облизываясь, чтобы ещё сильнее смутить девушку под ним.

Пара движений — и у их любви не будет последствий, он гладить живот Кэйи, наклоняется, плавно проникая в девственное тело, гладит по бокам, изредка лениво мажет языком по груди, лишь касаясь краями зубов, но ни за что не погружая их в плоть. Позволяет дёргать себя за волосы, понимает ведь, ей немного страшно, но в то же самое время она сгорает от нетерпения и дрожит, заставляя его перехватить бёдра девушки. Незачем спешить. Она не понимает, но может сделать себе больно своими же действиями.

В конечном итоге они замирают. Девушка кусает губы, сжимаясь вокруг чужого члена, всё ещё немного не верит в реальность происходящего, а потом резко выдыхает, чувствуя короткие, медленные толчки. Её всё ещё держат за бёдра, не позволяя своевольничать, шепчут на ухо что-то успокаивающее, целуют в уголки губ, обещая что скоро боли не будет.

И в какой-то момент оцепенение отпускает Кэйю. Она обнимает его, прося о большем, немного ёрзает и тут же губу прикусывает, замечая ласковую улыбку партнёра. Зажмуривает глаза в ожидании. И тонет в чужих касаниях. Позволяет себе прошептать чужое имя, обвить ногами талию и прижать чужое лицо к груди, чувствуя себя до безумия странно. А потом резко распахивает глаза, понимая что теперь он двигается быстрее, что хватка стала более но по прежнему неспособной оставить следов.

Взгляд Дайнслейфа — голодный и ласковый, безумно любящий и счастливый. Она улыбается, тихо всхлипывая, шепчет что-то невнятное, в ответ называя каким-то ласковым прозвищем, щурит глаза, и вскрикивает, тут же рот руками закрывая. Это так странно, но очень приятно. Она дрожит, словно в тисках сдерживая его, тяжело дышит, судорожно поглаживая по щекам Дайнслейфа, коротко нашёптывает его имя, прислоняя к себе зажмуривая глаза и губами в макушку тычась. С ним так хорошо и спокойно. Невольно улыбаешься от осознания того, каковы твои собственные чувства на вкус. Ей безумно понравилось.

И едва её тело расслабится, едва у возлюбленного появится возможность покинуть её нутро, завязать резинку, положив куда-то на край стола чтобы не мешалась, и лечь рядом, крепко прижимая к себе свой объект обожания со спины. Чтобы чувствовать что всё это реально, чтобы понимать что она всё ещё в его руках, чтобы мелко зацеловывать загривок вслушиваясь в тихий скулёж, гладить по животу, шепча о том, что это ощущение тяжести не останется с ней надолго. Осторожно обогнёт ягодицы, обещая себе обязательно попробовать их в следующий раз. А пока лишь закрывает глаза, под одеялом к груди своей спину смуглую прижимая.

Кэйа зевнёт, развернётся лицом к возлюбленному, поцелуй на щеке оставит и глаза прикроет, лицо в груди чужой пряча. И правда, она и подумать не могла о том, что это произойдёт, тем более здесь, хотя… Никто ведь не осудит её за эту любовь, верно?