Homo Homini

Рыба в воздухе.
              Полночь в комнате.
                                        Наши в городе.
Выкрики вроде «послушай гимн!» и «прими девиз!»
Мы живём на каком-нибудь Норфолке или Говарде -
Воплощаем в реальность жизни примитивизм.

Время схоже по консистенции с тембром Визбора.

Пространство рассеяно в одиночестве и толпе.
Одна пустота для эксперимента избрана.
Восток на фонарном, а Юг на тотемном распят столбе.

Я разжалован из Ерофеева в просто пьяницы,

Я стал богаче духом, умом скудей -
Но, как фонтан на какой-нибудь римской пьяцце, не
Похож ни на чашу Грааля, ни на скудель.

Сделай, чтоб не было отдыха и усталости,

Будь звонарём, когда я архимандрит -
И звезда Альтаир поплывёт по нам, как по таллассе,
В Бомбей и Калькутту.
                         Не хочешь?
                                      Ну, так в Магриб.
Рыба в воздухе.
                 Капля в море.
                                 Слепая выемка
Между ключиц.
                   Осенний пейзаж с ветлой.
Зрачки расширяются, как на выставке Карла Виллинка,
Не оставляя сомнений, что здесь светло.

Вифлеем. Ямбы

Собрать с листа чернила в авторучку…

Михаил Жванецкий

Мы родились в краю, где тишь да гладь.
Осталось жить на первую получку.
Закрыть глаза и перестать дышать.
Собрать с листа чернила в авторучку.

А чуть луна прольёт свой алый воск –

По городу сирена проскандалит,
Ударят стрелы Иродовых войск,
А может, семя в голову ударит.

Ударит гром. Мы выйдем на причал,

И звёзды загорятся на затылке.
Из всех путей нам будет по плечам
К оракулу Божественной Бутылки.

Вперёд и вверх. Из Вифлеема в Трир.

Восток истлел, и лунный луч отключен.
Мы поплывём без киля и ветрил,
И вёсла оторвутся от уключин.

Бхагавад-Гита

В небе ни лунных бликов, ни смысла врать.
Мы распивали «Бехеровку» в лощине.
Ты говорил, я – Бог, но я только врач,
Препод по авиации превращений.

Арджуна, удаляющийся в альков,

Весть разнеси по всем твоим гримуборным:
Ночь отлетела,
с пасмурных облаков
Скалится солнце – широколицый Борман.

Гнать его, некротического, взашей,

К неукротимой Сцилле, как сон, глубокой! –
Освобождая юг, где цветёт женьшень,
Север, заросший клюквой и голубикой.

Что ты орёшь? – Я сдал твою жизнь внаём;

Будь как столица с заспанными дворами,
Рыба в воде, корова на льду в моём
Плюшевом замке с выбитыми дверями.

Рерих