Honeycomb (СИ)

Когда он закончил, то просунул два пальца между веревками и прокрутил их, а потом переместился к другой стороне Бена. Он продолжил привязывать его колено к локтю точно так же, как сделал это ранее.

– Что…

– Ни слова, если только ты не захочешь попросить меня остановиться или же кончить. Понятно?

Бен открыл рот, чтобы ответить, но Хакс посмотрел на него, и рот пришлось закрыть и просто кивнуть. Хакс свел запястья Бена вместе и связал их тоже, веревка была длиннее предыдущих двух.

Он привязал запястья к спинке кровати, и только тогда Бен понял. Теперь он был абсолютно открыт, колени у локтей, запястья над головой. Когда он попробовал подвинуться, то понял, что двигаться вообще не может. Положение было неудобным, унизительным и, что хуже всего, возбуждающим. Его член уже наполовину встал, и Бен почувствовал, как краснеет и сжимается.

– Так-то лучше, – сказал Хакс, садясь перед Беном и скрещивая ноги. Он осмотрел его сверху вниз, глядя жадно, хищно. Бен мог почувствовать идущее от него тепло, но все же они не касались друг друга. И Хакс, в отличие от Бена, был полностью одет.

– Кивни или покачай головой, – начал Хакс. – Кто-нибудь трогал тебя… – он поместил палец между ног Бена, пока лишь указывая, но не касаясь его ануса. Бен подпрыгнул и ахнул. – Там?

Бен покачал головой, неосознанно двигаясь к касанию.

– Ты когда-нибудь проникал в себя пальцами?

Бен снова покачал головой.

– То есть у тебя в заднице еще никогда ничего не было, я правильно понимаю?

Бен кивнул. Он никак не мог понять, его больше смущает собственная неопытность или то, что они вообще об этом говорят, пускай и несколько односторонне.

Хакс улыбнулся той улыбкой, которая заставляла сердце Бена биться сильнее.

– Очень хорошо, – он сказал и поднес два пальца к губам Бена. – Открой.

Бен так и сделал, и Хакс протолкнул их внутрь.

– Оближи, – сказал он, и Бен подчинился, облизывая пальцы, пока Хакс трахал ими его рот. Бен застонал и закрыл глаза, чувствуя, как член встает полностью и уже течет смазкой ему на грудь.

– Какой отзывчивый, – пробормотал Хакс. – Я едва успел что-то сделать, а ты уже умираешь. Такой жалкий.

Бен застонал от осознания того факта, как быстро Хакс оказался у него под кожей, как легко ему было давать все и не давать в это же время ничего. Его убивало то, как быстро он возбуждался лишь от внимания Хакса и его единственного касания.

– Ты думал, что будет весело, – сказал Хакс, вытаскивая пальцы. Бен тут же ощутил пустоту и потянулся за пальцами вслепую, насколько позволяли веревки. – Думал, что у тебя будет передо мной преимущество без всяких последствий.

Бен покачал головой и закусил губу. Хакс провел влажными пальцами по внутренней стороне бедра, которую уже потряхивало. Он остановился у входа и покружил вокруг него подушечкой одного пальца. У Бена еще никогда не было таких сильных ощущений; его тело тряхнуло, и кровать заскрипела.

– А, а, – отчитал его Хакс. – Я в курсе твоей изрядной силы, но не надо ломать мою кровать.

Бен кивнул и попытался мысленно заставить мышцы не сокращаться так сильно. Он резко выдохнул, когда Хакс осторожно проник внутрь, лишь дразня самым кончиком пальца его анус.

– Такой узкий. Если ты не расслабишься, это займет уйму времени.

Бен закрыл глаза и сделал глубокий вдох, заставляя тело отдаться прикосновениям Хакса.

– Хороший мальчик, – проворковал он.

Палец проскользнул глубже. Другой рукой он дотянулся до бутылочки со смазкой и нанес немного на пальцы. Она была холодной по сравнению с температурой тела Бена, и он вздрогнул.

Хакс вытащил палец ненамного, а потом протолкнул его еще глубже. Бен не думал, что можно так легко почувствовать себя разрываемым всего одним пальцем.

Но в этом и была вся сила Хакса: как бы сильно Бен ни считал, что наконец берет верх в ситуации, Хакс все равно легко подчинит его своей воле.

Хакс продолжал вводить палец и вынимать его почти полностью, а потом медленно ввел второй. Стало теснее, обожгло болью, и мужчина добавил еще смазки. Бен потерял счет времени, все восприятие сузилось до единственной точки соприкосновения, член уже вовсю исходил смазкой на грудь и живот. Несколько раз он прикусывал губу, чтобы не начать просить Хакса подрочить ему, чтобы хоть немного облегчить пульсирующую боль от напряжения.

В итоге он сам начал двигать бедрами навстречу пальцам Хакса, желая, чтобы они двигались быстрее и глубже. Мужчина перестал двигать рукой совсем, позволяя Бену бесстыдно трахать себя, стеная, потея, теряя контроль. Веревки впились в кожу, раздражая, возбуждая лишь сильнее. Спинка кровати билась о стену, впиваясь больно в спину Бена, запястья скручивало веревками.

– Так давно хотел это сделать, – сказал Хакс, и это было единственным предупреждением для Бена перед тем, как мужчина согнул пальцы и продвинул их еще немного вперед.

Бен закричал, зажмуриваясь, всем телом подаваясь навстречу Хаксу, желая, чтобы он сделал так снова.

– Еще, – он попросил, забыв единственное правило, которое у них было. И тут же покраснел от стыда и сожаления.