Honeycomb (СИ)

– Может, не сейчас… Может, как-нибудь после. Надеюсь, ты подумаешь об этом.

Повисло тяжелое молчание. Бену хотелось всадить кулак в стену, поджечь дом, пойти к матери и сломать все, что у нее есть. Но с дрожащей в его руках Рей он не мог сделать ничего другого, как смириться с этой новой одинокой, ужасной судьбой, потому что по сути все это изначально было его виной.

Всю свою жизнь он хотел, чтобы его оставили в покое. А теперь он даже не мог вспомнить, почему.

– Что сейчас происходит? – он спросил.

Рей села, потянула рукав пониже и вытерла им нос.

– Мне нужно паковать вещи.

– Когда ты уезжаешь?

– Послезавтра. Я закончила пораньше семестр.

Бен встал, не чувствуя связи с телом, словно оно двигалось само по себе.

– Куда ты идешь?

Он дошел до двери и только понял, что даже обувь не снял.

– Я не знаю.

Когда он уже открыл дверь, Рей спросила:

– Подожди. Ты хочешь, чтобы я на это время осталась здесь или у Леи?

– Мне все равно.

Они посмотрели друг на друга. Подбородок Рей снова затрясся, словно она опять собиралась заплакать, поэтому Бен и собрался уйти. Ему не хотелось больше быть рядом с ней в этот момент.

– Я люблю тебя.

Он кивнул и вышел.

***

Бен не знал, куда идет, до тех пор, пока не оказался на полпути той дороги, по которой утром его вез водитель. Ноги несли его сами даже несмотря на то, что это место было на другом конце города.

Это заняло три часа. Ему было все равно. Он ни о чем не думал. Ничего не чувствовал.

Он поднялся по ступенькам на крыльцо Хакса, свернулся на одном из кресел там и стал ждать.

***

Была уже ночь, когда Хакс вернулся. Сначала Бен услышал, как подъезжает машина, потом ровные быстрые шаги Хакса у ворот, а потом уже его голос.

– Она не может просить половину моей компании, ее акции обращаются на бирже. Бизнес так не работает…

Хакс остановился на крыльце. Бен уставился на его левую руку, которой мужчина держал портфель, его чертово кольцо отблескивало в свете фонаря.

– Ты юрист. Выясни сам, – сказал Хакс в трубку и отключился.

Бен чувствовал, как Хакс смотрит на него сверху вниз.

– Ты все еще здесь, – сказал он голосом без интонаций.

Так как это не было вопросом, Бен не стал отвечать. Хакс вздохнул.

– Почему?

Бен так и не ответил, не отводя взгляда от кольца.

– Я дал все, что ты хотел, Бен. Я сыграл в твою игру прошлой ночью. Ты победил. Это конец. Почему ты все еще здесь?

Бен поднял глаза. Встал с кресла и подошел к Хаксу, останавливаясь всего в паре сантиметров от него. Обычно ему не нравилось пользоваться своим размером для запугивания, но несмотря на совсем небольшую разницу в росте, он все еще был больше и сильнее. Он хотел что-нибудь сломать; хотел почувствовать кровь, плоть, кости костяшками пальцев. Он хотел сделать больно.

Хакс совершенно не беспокоился по этому поводу.

– Мы уже проходили это, Бен. Я не боюсь тебя.

Бен наконец заговорил.

– Если я ударю тебя, ты ударишь меня в ответ?

Хакс устало провел ладонью по лицу и ответил:

– Только если ты попросишь об этом.

– Значит, я могу избить тебя до полусмерти, и ты даже не станешь защищаться?

– Мне и не понадобится.

– Почему?

– Потому что ты не поднимешь на меня руку.

– Ты так уверенно об этом говоришь.

– Я доверяю тебе, Бен, – сказал Хакс и обошел его, чтобы зайти в дом. Бен был уверен, что видел что-то новое в выражении лица Хакса, когда тот достал ключ и открыл дверь. – А ты доверяешь мне. А теперь заходи.

***

– Ты уже ел? – спросил Хакс, закатывая рукава и заходя на кухню.

– После завтрака нет.

Тарелку, которую Бен оставил утром на сушилке, кто-то уже убрал, значит, у Хакса все-таки была уборщица. Это так же объяснило тот факт, почему дверь была заперта.

Бен сел на стул и стал наблюдать за Хаксом, который открыл холодильник и принялся изучать его содержимое. Он посмотрел на Бена в ответ, словно вся эта ситуация была абсолютно нормальной, и на миг Бен поверил в это – сначала Бен ждет Хакса с работы дома, а потом они просто молча наслаждаются присутствием друг друга после долгого дня. Это было простой, домашней мыслью. Это была та жизнь, которую никто из них не заслужил.

– Макароны подойдут? – спросил Хакс.

***

Они ели в тишине, кошка мельтешила между ногами и мурлыкала.

– Я надеялся, что в какой-то момент ты все же скажешь мне, почему ты здесь, – сказал Хакс, делая глоток вина. – Если ты, конечно, не хочешь провести весь вечер, наблюдая за тем, как я разбираюсь с делами.

– Плохой день. Это будет тебе мешать?

Хакс посмотрел на него.

– Да, еще как.

– Ты остановишь меня?

Хакс сжал челюсти, и ответное слово вышло с такой интонацией, словно оно сожгло его внутри.

– Нет, – он сказал и съел еще кусочек, прежде чем добавить: – Но я все же хотел бы узнать, что ты подразумеваешь под «плохой день», учитывая события прошлой ночи.

Лицо покраснело, Бен начал размазывать еду по тарелке. Он не хотел говорить об этом вслух. Тогда оно станет более реальным.

Тем не менее, это нужно было сделать, потому что Хакс спросил.

– Рей переезжает. Домой, в смысле. В течение нескольких дней, – ну вот, словно проехаться по открытой ране пальцем.