Hoshi (СИ)

— У меня была тысяча лет, чтобы проанализировать свою первую жизнь, — медленно проговорила она. — И я чувствую на себе непомерный груз вины за то, чем он стал. Я не приняла свою судьбу, воспротивилась, сбежала с тобой и взрастила в его сердце ещё большую тьму. Он даже погиб, пытаясь не отдать меня тебе. И, может, Рё никогда не был человеком, к которому я испытывала тёплые чувства, но он не заслужил такой страшной участи — превратиться в непомнящее себя чудовище.

— Как трогательно, — Хао хмыкнул, раздраженно поведя плечами. — Звучит так, будто ты жалеешь, что выбрала меня, а не его.

— Может, и жалею, — глаза Хоши смело встретили его взгляд, но губы ее дрогнули в грустной полуулыбке. — Но я бы совершила эту ошибку и дважды, и трижды, и всё равно осталась бы с тобой.

Хао мрачно ухмыльнулся, когда Кейко с сомнением протянула ему пергамент, но всё же кивнул. Если уж дети собрались себя угробить, то пусть хотя бы делают это под его присмотром.

— Вот только нынешняя ты, похоже, ошибок прошлого повторять не намерена, — Асакура на мгновение сжал прохладную ладонь Хоши в своей, прежде чем пройти на вакантное место в круге между Йо и Фаустом.

«Я бы не была в этом так уверена» — прошептала она вслед, разглядывая его удаляющуюся спину. Нэмид всегда была ее отдушиной, лучшей версией ее. У нее было всё, чего у нее, Хоши, никогда не было: любящая семья, друзья, любимое дело, возможность быть самой собой… Нэм никогда не чувствовала себя несчастной, даже несмотря на потерю матери и первое безответное чувство. Но вот появился Хао, и малышка Нэм ощутила пустоту, что всегда терзала Хоши. И он, словно наваждение, влился в эту пустоту, впечатался в её сердце, чтобы она летела в те же тартарары, что и ее первое воплощение. Она пропала. Нэмид уже пропала, и Хао, конечно же, разобьет ее вдребезги и сожжет изнутри, как того злосчастного голема. Жизнь Нэмид никогда больше не станет прежней, и пустота навечно останется вместе с ней.

— Хоши-сан, — Кейко сконфуженно кашлянула в ладонь, привлекая к себе внимание. — Подойдите, пожалуйста, ближе. Рё будет больно, так что нам понадобится вся ваша концентрация, чтобы вы его сдержали, и он не причинил мне и Анне вред.

Приблизившись к двум шаманкам, Хоши окинула мрачным взглядом огромного демона за их спинами. Было что-то ненормальное в том, что такой монстр подчинялся её власти. Её пугала их связь, которую она ощущала почти физически. Словно их сковали одной цепью и посадили в одну лодку, но они не стали от этого друзьями. Скорее, вынужденными терпеть друг друга заключенными.

Священные молитвы на японском посыпались из уст мико певучими гласными. Она зажгла благовония в виде палочек и прошла по кругу, в то время как пергаменты в руках шаманов, образующих круг, засветились всеми оттенками фуриоку. Четки Анны заискрились, готовые в любой момент защитить свою хозяйку, если ворон сорвется. Ладони Хоши легли на грудную клетку ворона, и тот тряхнул головой так, словно в ухо ему попыталось проникнуть мерзкое насекомое. Торуми перестала атаковать Манту и отвернулась, уткнув лицо в столб дерева.

— Всё будет хорошо, — прошептал Оямада, адресуя это успокоение, скорее, себе, чем кицунэ, к которой он обернулся. «Здесь же собрались самые лучшие шаманы турнира, — анализировал Манта. — Даже Хао! Ничего просто не может пойти не так».

Чем дольше Кейко читала молитвы, тем яростнее демон пытался разорвать связывающую его нить. Красный огонь в его глазах погас, но он так сильно жмурился, что этого никто не заметил.

Нечеловеческий вопль вырвался из его пасти, и большая голова попыталась боднуть Хоши, но девушка вовремя отскочила вбок, еще крепче вцепившись в мазутного цвета перья. Демон мельчал на глазах, суставы с омерзительным хрустом меняли свое положение, а перья втягивались в кожу, превращая птицу в человека.

— Всё хорошо, Рё. Всё хорошо, — шептала Хоши, пока бесформенная масса билась под ее ладонями.

Она кожей чувствовала вибрацию от перемещающихся костей и мышц, загоняя внутрь природное чувство страха и брезгливости. Хао едва сдерживал себя, чтобы не разорвать круг, видя как это нечто с лысой мордой, черными глазами без белков, дырами вместо ушей и расслаивающимся клювом оседает, жмется к ней и обхватывает неестественно длинными конечностями без пальцев ее бедра.

Наконец, Рё обрёл свой прежний облик, и он, абсолютно обнаженный, тяжело дыша, оперся руками в землю, не поднимая головы. Хоши опустилась напротив, пытаясь заглянуть в его лицо, но тот, казалось, всё ещё был не в сознании, скрываясь за смолью слипшихся распущенных волос. Остановившись за его спиной, Кейко петлю за петлей начала снимать с его синюшного тела очищающие четки, что из белых превратились в угольно-черные. Как только снять осталось последнюю петлю, мико дала знак Анне, чтобы та открыла портал.

— Тьма, несущая смерть, — зашептала она. — Созданная пороком, проклятая богом, сжирающая души…