How to Read Literature Like a Professor

Телефон. "Да, да; о да. Китти? Доброе утро, дорогая. Придешь на обед? Конечно, дорогая. Конечно, с удовольствием. Это будет очень скудная еда - только корки от сэндвичей, сломанные ракушки безе и то, что осталось. Да, разве это не прекрасное утро? Ваше белое? О, конечно, стоит. Одну минутку, подождите. Мама звонит". И Лора откинулась на спинку кресла. "Что, мама? Не слышу".

С лестницы донесся голос миссис Шеридан. "Скажи ей, чтобы она надела ту милую шляпку, которая была на ней в прошлое воскресенье".

"Мама сказала, что ты должна надеть ту милую шляпку, которая была на тебе в прошлое воскресенье. Хорошо. В час дня. Пока-пока".

Лора положила трубку на место, закинула руки за голову, глубоко вздохнула, потянулась и опустила их. "Она вздохнула, а через мгновение после вздоха быстро села. Она замерла, прислушиваясь. Казалось, все двери в доме были открыты. Дом ожил от мягких, быстрых шагов и бегущих голосов. Дверь из зеленого байка, ведущая в кухню, распахнулась и закрылась с глухим стуком. И вот раздался долгий, нелепый звук. Это двигали тяжелое пианино на жестких колесиках. Но воздух! Если бы вы обратили внимание, всегда ли воздух был таким? Маленькие слабые ветерки играли в догонялки - то в окна, то в двери. И два крошечных пятна солнца - одно на чернильнице, другое на серебряной рамке для фотографии - тоже играли. Милые маленькие пятнышки. Особенно то, что на крышке чернильницы. Оно было очень теплым. Маленькая теплая серебряная звездочка. Она могла бы ее поцеловать.

Раздался звонок входной двери, и на лестнице послышался шорох юбки Сэди. Мужской голос что-то пробормотал; Сэди беспечно ответила: "Наверняка я не знаю. Подождите, я спрошу миссис Шеридан".

"В чем дело, Сэди?" В холл вошла Лора.

"Это цветочница, мисс Лаура".

Так оно и было. Прямо перед дверью стоял широкий неглубокий поднос, заставленный горшками с розовыми лилиями. Никаких других. Только лилии - лилии-канна, крупные розовые цветы, широко раскрытые, сияющие, почти пугающе живые на ярко-малиновых стеблях.

"О-о-о, Сэди!" - сказала Лора, и этот звук был похож на стон. Она присела, словно желая погреться в лучах лилий; она чувствовала их в своих пальцах, на своих губах, растущих в ее груди.

"Это какая-то ошибка, - слабо сказала она. "Никто никогда не заказывал так много. Сэди, иди и найди маму".

Но в этот момент к ним присоединилась миссис Шеридан.

"Все правильно", - спокойно сказала она. "Да, я заказала их. Разве они не прекрасны?" Она сжала руку Лауры. "Вчера я проходила мимо магазина и увидела их в витрине. И вдруг подумала, что хоть раз в жизни у меня будет достаточно каннских лилий. Вечеринка в саду будет хорошим поводом".

"Но вы же сказали, что не хотели вмешиваться", - сказала Лора. Сэди ушла. Цветочник все еще стоял у своего фургона. Она обняла мать за шею и нежно, очень нежно, укусила ее за ухо.

"Мой дорогой ребенок, тебе ведь не понравится логичная мать? Не делай этого. Вот мужчина".

Он нес еще больше лилий, еще целый поднос.

"Поставьте их в банк, прямо перед дверью, по обеим сторонам крыльца, пожалуйста", - сказала миссис Шеридан. "Ты согласна, Лора?"

"О, да, мама".

В гостиной Мэг, Хосе и маленький добрый Ганс наконец-то смогли сдвинуть с места пианино.

"А если мы поставим этот честерфилд у стены и уберем из комнаты все, кроме стульев, как вы думаете?"

"Вполне".

"Ганс, перенеси эти столы в курительную комнату, принеси подметальную машину, чтобы убрать эти следы с ковра, и - минуточку, Ганс..." Хосе нравилось отдавать приказы слугам, а им нравилось ее слушаться. Она всегда заставляла их чувствовать, что они участвуют в какой-то драме. "Скажи маме и мисс Лауре, чтобы они немедленно пришли сюда".

"Очень хорошо, мисс Хосе".

Она повернулась к Мэг. "Я хочу послушать, как звучит фортепиано, на случай, если меня попросят спеть сегодня днем. Давай попробуем спеть "Эта жизнь утомляет"".

Пом! Та-та-та Ти-та! Пианино заиграло так страстно, что Хосе изменился в лице. Она сжала руки в кулаки. Она скорбно и загадочно посмотрела на мать и Лауру, когда они вошли.

"Эта жизнь - уи-ари",

Слеза-вздох.

Любовь, которая чарует,

Эта жизнь - уи-ари,

Слеза-вздох.

Любовь, которая чарует,

А потом... Прощай!"

Но при слове "До свидания", несмотря на то что рояль звучал как никогда отчаянно, ее лицо расплылось в блестящей, ужасно несимпатичной улыбке.

"Разве у меня не хороший голос, мамочка?" - радуется она.

"Эта жизнь - уи-ари",

Надежда приходит к Умереть.

Мечта - ва-кинг".

Но тут их прервала Сэди. "В чем дело, Сэди?"

"Будьте добры, месье, повар говорит, что у вас есть флажки для сэндвичей?"

"Флажки для сэндвичей, Сэди?" - мечтательно повторила миссис Шеридан. И дети поняли по ее лицу, что она их не получила. "Дай-ка я посмотрю". И она твердо сказала Сэди: "Скажи кухарке, что я дам ей их через десять минут".

Сэди ушла.