How to Read Literature Like a Professor

ДАВАЙТЕ ПОЕДЕМ В ОТПУСК. Вы соглашаетесь и задаете свой первый вопрос, который звучит так: "Кто платит? За какой месяц? Можем ли мы получить отгул? Нет. Ничего из этого.

Где?

Вот оно. Горы или пляжи, Сент-Пол или Сент-Круа, каноэ или парусный спорт, Молл оф Америка или Национальный молл. Вы знаете, что должны спросить, потому что в противном случае я могу отвезти вас к какому-нибудь маленькому форелевому ручью в двадцати семи милях от грунтовой дороги, когда вы действительно хотите посмотреть на закат с пляжа с белым песком.

Писателям тоже приходится задавать этот вопрос, и нам, читателям, стоит задуматься о его последствиях. В каком-то смысле каждый рассказ или стихотворение - это отпуск, и каждый писатель должен каждый раз задаваться вопросом: "Где проходит этот отпуск? Для некоторых это не так уж сложно. Уильям Фолкнер часто говорил, что большую часть своих произведений он создал на "маленькой почтовой марке земли", в вымышленном им округе Йокнапатавфа, штат Миссисипи. После нескольких романов он узнал эту землю так близко, что ему больше не нужно было о ней думать. Томас Харди сделал то же самое со своим мифическим Уэссексом, юго-западным уголком Англии - Девоном, Дорсетом и Уилтширом. И мы чувствуем, что действие этих романов и рассказов не может происходить нигде, кроме как там, где они происходят, что эти персонажи не могли бы говорить то, что они говорят, если бы их выкорчевали и поселили, скажем, в Миннесоте или Шотландии. Они бы говорили по-другому и совершали другие поступки. Однако большинство писателей не так привязаны к одному месту, как Фолкнер или Харди, поэтому им приходится немного подумать.

И мы, читатели, тоже должны задуматься над их решениями. Что значит для романа высокий или низкий, крутой или обрывистый, плоский или утопленный ландшафт? Почему этот герой умер на вершине горы, а тот - в саванне? Почему это стихотворение написано в прерии? Почему Одену так нравится известняк? Иными словами, что значит география для литературного произведения?

Не слишком ли много всего?

Ладно, не в каждой работе, но часто. На самом деле, чаще, чем вы думаете. Просто подумайте о тех историях, которые действительно остаются с вами: где бы они были без географии. Действие "Старика и моря" может происходить только в Карибском бассейне, конечно, но особенно на Кубе и вокруг нее. Это место несет в себе историю, взаимодействие американской и кубинской культур, коррупцию, бедность, рыбалку и, конечно, бейсбол. Любой мальчишка и любой мужчина постарше мог бы, наверное, отправиться в путешествие на плоту по реке. Это может случиться. Но мальчик, Гек Финн, и пожилой мужчина, беглый раб Джим, и их плот могли создать историю, которую мы знаем как "Приключения Гекльберри Финна", только находясь на этой конкретной реке, Миссисипи, путешествуя через этот конкретный ландшафт и эти конкретные сообщества, в данный момент истории. Важно, когда они достигают Каира и Огайо впадает в большую реку; важно, когда они достигают глубокого Юга, потому что Джим бежит в самом худшем направлении. Рабу грозила опасность быть проданным вниз по реке, где ситуация становилась все хуже и хуже, чем дальше на юг, а он плывет прямо в зубы чудовища.

И это география?

Конечно, а что еще?

Я не знаю. Экономика? Политика? История?

Так что же такое география?

Обычно я думаю о холмах, ручьях, пустынях, пляжах, градусах широты. И все в таком духе.

Точно. География: холмы и т.д. Экономика, политика, история. Почему Наполеон не завоевал Россию? География. Он столкнулся с двумя силами, которые не смог преодолеть: свирепой русской зимой и народом, чья жестокость и упорство в защите своей родины соответствовали безжалостной стихии. И эта жестокость, как и погода, - продукт места, откуда они родом. Нужно быть очень сильным человеком, чтобы преодолеть не одну русскую зиму, а сотни. У Энтони Берджесса есть роман о русской зиме, победившей французского императора, "Симфония Наполеона" (1974), в котором он лучше, чем кто-либо другой, передает ту географию и ту погоду: ее необъятность, пустоту, враждебность к наступающим (а затем и отступающим) войскам, полное отсутствие какой-либо возможности комфорта, безопасности или утешения.