I

- Но он меня любит, - ответила она в темноту и поднялась наверх.

Когда она проснулась, Клемана в постели не было. Было солнечно. Готель накинула халат,

расправила за плечами свои черные волосы и спустилась на первый этаж. Внизу никого не было.

На столе стоял кувшин с молоком. Осматриваясь, она обошла кухню кругом и подошла к столу. В

этот момент с улицы открылась дверь, и вошла мать Клемана с пустым ведром в руках. Она

посмотрела на Готель и направилась к шкафу:

- Он на кладбище.

- Можно молока? - спросила Готель, заглядывая в кувшин.

- Это ваш дом, - не отвлекаясь от хозяйства, ответила вдова.

- Вы злитесь оттого, что я сберегла его мечту? - заметила Готель, наполняя стакан молоком,

но женщина ничего не ответила, - я польщена, не стоит благодарности, - добавила невестка и

поставила пустой стакан на стол.

Затем она вышла на улицу и подумала, что еще не видела Лион таким солнечным. Оттряхнув

рукой ступеньки Готель села на крыльце и вскоре увидела возвращающегося Клемана. В то же

время в её сердце проникло что-то, чего она раньше не замечала. Она увидела своего мужа; может

быть, на фоне другого города и других людей, но почему-то именно теперь она осознала, что

состоит в браке; что она владеет чем-то более важным, чем положение в обществе, которым она,

конечно, иногда пользовалась, пусть даже исключительно по необходимости. Но почему так? Ведь

Клеман, он хотел бы, наверняка, хоть на минутку почувствовать его вкус, вкус признания и

всеобщего почитания. Да, он говорил, что главное для него это она - Готель, но сейчас, уловив в

своем сердце лучики счастья быть замужем, она решила сделать своему супругу этот подарок. К

тому же, Готель подумала, что они уже несколько лет они оба никуда не выбирались, а это

злоупотребимо несправедливо по отношению к верности её супруга.

- У месье Леблана будет прием на следующей неделе. Составишь мне компанию? - спросила

она по дороге в Париж.

Клеман не ответил, но вложил свою руку в руку Готель.

За пару следующих лет чета Сен-Клер сделала лишь несколько светских раутов, которые

весьма символично начались после смерти отца Клемана и закончились смертью его матери. И

поначалу эти выходы доставляли Клеману то удовольствие, которого он всю жизнь желал, живя в

Париже и даже до приезда в Париж. Но со временем он заметил, что люди оказывают ему свое

внимание лишь в адрес его прекрасной супруги. "Месье Сен-Клер, должны признать, вы

настоящий счастливец" или "ваша супруга как всегда очаровательна". Генрих Шампанский,

увидев Готель на одном из приемов, буквально осадил её, чем вызвал у Клемана приступ

ревностной лихорадки. Последний раз граф видел Готель более десяти лет назад и, естественно, он

не удержался сделать ей комплимент:

- Похоже, время над вами совершенно не властно, мадмуазель. В чем ваш секрет?

- Чуть больше любви, чуть меньше сражений, - улыбнулась Готель, показав кольцо на

безымянном пальце.

- Уу..., - лицо Генриха перекосило от неожиданности, - но, так… кто же этот блаженный?

- Месье Сен-Клер, - ответила она и показала взглядом на другую сторону зала, но Генрих

даже не повернул туда голову, а продолжал всматриваться в серые, выразительные, горящие глаза

Готель, чем окончательно её смутил и вынудил, тем самым, оставить его непочтительно смелую

компанию.

- Ты в порядке? - снимая дома серьги, спросила Готель своего супруга.

- Да, конечно, - посмотрел он на неё через плечо, развязывая на себе рубаху, - я всегда думал,

заслужу это. Но на этих приемах я чувствую, что все это мне не принадлежит, и все их слова ко

мне имеют довольно косвенное отношение.

- Надеюсь, ты не считаешь, что меня легко получить, - расчесывая волосы, проговорила она.

- Нет, - улыбнулся Клеман, - совсем нет, но несмотря на долю лести, по своей природе,

присущую таким мероприятиям, я считаю, что во многом они правы. Я счастливчик. Я вижу это

каждый раз, когда смотрю на тебя.

Но как бы там ни было, причиной прекращения их выходов стало не отсутствие интереса к

тому Клемана, а описанные далее события.

- У вас такое хорошее зеркало, - заметила мадам Леблан, - потому я люблю покупать у вас.

Покупая платье у другого портного, и не узнаешь, как оно на тебе лежит, пока тебе не скажет

сосед.

Мадам Леблан то подходила к зеркалу ближе, то отходила дальше, с наслаждением

рассматривая и разглаживая на себе обновку:

- Племянница моя - дочь моей сестры Моник, пошила у Бертье платье к свадьбе, и посмотри!

Ни дать, ни взять, на выданье вдова; она и так худа, а этом платье…

Готель практически не принимала участия в этом монологе, и лишь иногда понимающе

кивала или улыбалась, сидя у окна и, не торопясь, вышивая цветочную подушку. Она давно уже

знала все привычки своих клиентов, чем доставляла максимум удовольствия от посещения её

магазина. Хотела ли мадам Леблан провести несколько часов у зеркала? Пожалуйста. Явись здесь

мадмуазель Лескó с печалью проданной любви и Готель выслушала бы её с открытым сердцем;