И близится ночь

– Нет, я должна отличать ночь от дня. Теперь я должна увидеть детей. Скоро будет слишком поздно.

– Еще не все собрались. Тетя Лили и Нэнси пока не приехали. Но ты хочешь, чтобы поднялись мистер Морпурго и мисс Бивор?

– Нет. Не сейчас. Дайте мне немного отдохнуть. Будет тяжело. Я должна скрыть от них, что обрекла бы их на вечные адские муки, я позволила бы им стереться и никогда не существовать, если бы это помогло вашему папе.

– Тогда не принимай их. Они любят тебя и не захотят быть тебе в тягость.

– Нет. Такого ваш отец никогда бы не простил. И я получу от этого удовольствие. Я люблю их, хотя его люблю больше. Розамунда, Розамунда, если ты можешь как-нибудь облегчить боль, сейчас мне это нужно. Уходите, дорогие.

Мы вышли из комнаты, и вскоре подъехала машина, та самая, которую всегда нанимали в «Псе и утке», и из нее вылезли тетя Лили и Нэнси. Когда мы вышли, тетя Лили говорила шоферу:

– За углом налево, за поворотом есть другой, еще лучше, «Голова клячи», и в пабе подают холодную говядину и соленья. Но и в «Быке» тоже. Потом возвращайтесь сюда. Они найдут уголок, где вы сможете подождать. Пока-пока и огромнейшее спасибо. – Потом она поздоровалась с нами. – Я познакомилась со всеми здешними пабами, когда жила здесь во время неприятностей Куинни, выбегала опрокинуть рюмочку, когда было невмоготу, а потом сосала мятные леденцы, пытаясь обмануть ваших папу и маму, хотя они никогда не унизились бы до того, чтобы заметить такую пустяковину. О мои бедные малютки, что нам без нее делать?

– Как странно, что дом совсем не изменился, – произнесла Нэнси, которая была очень бледна.

Хотя их было всего две, они разбредались, их трудно было довести до входной двери. Я отвела обеих на кухню, Кейт напоила их чаем, а они все не садились. Заплаканная тетя Лили ходила туда-сюда с чашкой и блюдцем. Нэнси прислонилась к буфету. Они были собаками, которые видят у дверей фургоны для перевозки мебели и боятся, что их бросят. Мы с Мэри вели бы себя так же, если бы мама не сделала из нас музыкантов. Тетя Лили оставила нас, чтобы пойти наверх и поговорить с мистером Морпурго, а мисс Бивор отправилась в столовую накрывать стол к ужину, который мы, конечно же, не стали бы есть.

– Полагаю, вы не верите, что люди продолжаются? – спросила Нэнси.

– Почему ты так думаешь? – отозвалась Кейт.

– Ну, вы все такие умные, а все больше умных людей не верят ни в Бога, ни во все остальное, – произнесла Нэнси.

– Все в этом доме верят, – сказала Кейт.

– Значит, вы правда думаете, что ваш брат и ваша мама продолжаются? – спросила Нэнси. Ее голос прозвучал слегка сварливо.

– Мы это знаем, – сказала Мэри.

– Мы совершенно уверены, – подтвердила я.

– Тогда вы не можете по-настоящему грустить, – запальчиво заявила Нэнси.

Вот что значит смерть отца или матери. Центр внимания смещается с них на вас, и вам приходится делать то, что, как вы видели, делали они. Мы почувствовали себя обязанными взять на себя мамино амплуа и умерить ветер для стриженого ягненка. С восторгом, который мы считали безосновательным, я сказала:

– Она уходит к Ричарду Куину.

А Мэри добавила:

– Они продолжат делать то, что делали здесь.

– И все же вы кажетесь не слишком счастливыми, – заметила Нэнси.

– Да ведь они устали, – сказала Кейт, – а умирать, даже для избранных, так же мучительно, как рождаться. Им больно видеть, как страдает их мама. Но все мы в этом доме знаем, что она уходит к Ричарду Куину.

Мы смотрели, как Нэнси черпает утешение в причине монументальной агонии нашей матери; и вскоре Кейт подняла голову, прислушалась и напомнила нам, что время идет и нам лучше посмотреть, готова ли мама принять посетителей. Так что я снова поднялась по лестнице и обнаружила, что конец почти достигнут. Розамунда и Констанция были очень бледны, и их высокие тела двигались, словно в трансе. Из груды костей, почти не поднимавшей одеяло, вырвалась полая соломинка речи:

– Нет, бесполезно давать мне воды, меня снедает жажда, но это не жажда и вода не поможет. Мое тело изгоняет меня, и оно не остановится ни перед чем. Это Роуз или Мэри? Позови детей наверх поодиночке. Дальше затягивать нельзя. Я увижусь с ними всего на несколько минут. Дольше они не выдержат.