И черт с нами

Водитель, угрюмый длинноносый парень, за всю дорогу так и не произнесший ни единого слова, за пару шеолов доставил меня к Политехническому музею. Вернее, это раньше был музей. Пару лет назад Градоначальник снес здание музея и возвел на его месте грандиозное казино, получившее название «Политехническое». Не думаю, что в память о музее, скорее всего, у хозяев просто фантазии не хватило назвать казино, ну хотя бы «Лубянкой». Еще лучше — «У Феликса Эдмундовича». Могли бы еще и памятник старый с Лубянской площади притащить и у входа поставить. Чем плохая идея? А Малинин еще говорит, что из меня консультант никудышный. Консультант я как раз что надо, вот только слушать меня обычно не хотят. А когда спохватятся — ба! что же мы Дмитрия Алексеевича-то не слушали! — то поздно уже бывает. Это мы на одни и те же грабли по несколько раз наступать можем, а вот входить дважды в одну и ту же реку — пока не получается.

Попросив водителя остановить машину возле казино, я не спеша обогнул огромную стеклянную пирамиду, в ранних апрельских сумерках уже сверкавшую разноцветными огнями, и вышел к месту встречи за три минуты до назначенного времени.

Полковник Малинин уже ждал меня, заняв выгодное для наблюдения место позади входа в часовенку. В волосах благородная седина. Одет в строгий темный костюм На лацкане маленький золотой значок какой-то академии Нынче в Московии академий больше, чем в прежние времена ПТУ было, и каждая, естественно, рада заполучить в свои ряды человека с золотыми погонами, пусть даже он их не носит, зато предпочитает, чтобы к нему обращались не «господин», а «товарищ». Пустячок, конечно, а все одно приятно. Одним словом, глядя со стороны, Малинина ну никак нельзя было принять за полковника НКГБ, пока еще даже и не помышляющего об отставке.

— Здорово, Каштаков.

Малинин смотрел на меня пусть не совсем как на старого приятеля, но вполне доброжелательно Хорошо еще, руки не протянул, иначе бы я оказался в крайне неловкой ситуации. Здороваться за руку с полковником Малининым лично для меня было так же приятно, как гладить медузу. Впрочем, встречаются любители экзотики…

— Добрый вечер, товарищ полковник.

Я чуть приподнял правую руку с открытой ладонью, давая понять, что, будь у меня на голове не шляпа с широкими полями, а соответствующий уставу головной убор с кокардой, я бы непременно и честь отдал.

Малинин недовольно поморщился:

— Вячеслав Семенович. Понял, Каштаков? По полной форме будешь обращаться, когда я тебя к себе в гости на чай приглашу. — Малинин усмехнулся, довольный шуткой. — Если, конечно, придешь. — Усмешка полковника сделалась ироничной. — У тебя ведь теперь этот… — Малинин щелкнул пальцами. — Как его?…

— Иммунитет, — подсказал я.

— Серьезно? — удивленно приподнял бровь Малинин. — Я вообще-то не то хотел сказать.

— Я теперь гражданин Ада, — объяснил я полковнику. — А, как вам должно быть известно, граждане Ада, задержанные правоохранительными органами Московии, подлежат незамедлительной депортации на родину.

— Чертям продался, Каштаков, — укоризненно наклонил голову Малинин.

— По мне, так лучше черти, чем святоши.

— Неправильно понимаешь политическую ситуацию, Каштаков.

Чего мне совершенно не хотелось обсуждать с Малининым, так это политику Московии, будь она внутренняя или внешняя.

— Пройдемся, — предложил я, указав рукой в сторону бульвара.

Малинин не имел ничего против, и мы не спеша двинулись по аллее. Листвы на деревьях почти не было. Вид голых веток, торчащих во все стороны на фоне серого вечернего неба, наводил на мысль о бренности всего сущего. Хотя, по мнению поэтов, весна должна располагать к мыслям прямо противоположным. Скамейки были пусты, если не считать троицы бродяг, тянувших что-то из переходившего из рук в руки флакона, очень похожего на одеколонный.

— Ну, так что, Каштаков? — спросил Малинин. Эдакий неопределенный, но при этом и не требующий определенного ответа вопрос. Но полковник тотчас же уточнил: — Что на этот раз привело тебя в Московию?

— Вы полностью исключаете возможность того, что меня просто потянуло к родным местам? — решил пошутить я.

Шутка не прошла.

— Ты мне, Каштаков, мозги не парь Знаю я, как тебя на родину тянет.

— Как?

— А вот так! — Малинин сделал неприличный жест рукой.

Я даже не стал делать вид, что обиделся. Просто сказал:

— Невысокого же вы обо мне мнения.

— Да? — искоса глянул на меня полковник. — Тогда чего ради я с тобой встретился?

— Может быть, надеетесь, что я вам еще одну звездочку подарю? Генеральскую.

— Ха! — Полковник осклабился. — В корень зришь, Каштаков!

— В нашей профессии без этого нельзя, — скромно заметил я.

— Это в какой же такой профессии? — хитро прищурился Малинин.

Я ответил не сразу, после паузы:

— Вы же знаете, Вячеслав Семенович, я теперь консультантом работаю в фирме «Бельфегор, младший».

Малинин хохотнул сдавленно, как будто боялся, что его услышит кто-то, спрятавшийся в кустах.

— Хотите пиджак из адской кожи, — предложил я, — по отпускной цене?