И черт с нами

— Недавно через наш отдел проходило дело о компании мелких жуликов, промышлявших квартирными кражами. Что любопытно, специализировались они на квартирах деятелей культуры. Особо писателей любили. Забравшись к писателю, забирали непременно жесткий диск из компьютера, на котором у автора вся работа, — и текущая, и архивные материалы. Называла эта шайка себя, ты будешь смеяться, Каштаков, «Кирилл и Мефодий». Когда их поймали, то первым делом спросили, почему «Кирилл и Мефодий»?… Ну, ты же знаешь моих парней, Каштаков, ребята все грамотные, у каждого как минимум техникум за плечами. — Я молча кивнул в ответ. Ребят Малинина я действительно знал, правда, совсем с другой стороны. — Представляешь, что ответили? Говорят, на Бонни и Клайд похоже, но при этом звучит патриотично!

Малинин звонко ударил ладонью о ладонь и засмеялся, искренне, открыто, почти в полный голос.

«К чему это он?» — подумал я.

А полковник повернулся спиной к памятнику Кириллу и Мефодию и не спеша пошел по бульвару в обратную сторону, в направлении памятника героям Плевны. 

Я быстро догнал его. 

— Мне не нужна секретная информация, затрагивающая государственные интересы, Вячеслав Семенович. Все, что я хочу узнать у вас, я и сам мог бы раскопать. Но для этого требуется время, которого у нас нет.

Это уже было похоже на то, что я уговаривал полковника Малинина помочь мне. Вот такая, понимаешь, дурацкая ситуация.

— Что тебя интересует, Каштаков? — спросил Малинин, не глядя в мою сторону. — Конкретно.

— Клуб «Оскар Уайльд».

— На этот счет не тревожься. Владелец клуба наш проверенный товарищ.

— В клубе собираются ти-кодеры.

— А, так тебя недавние убийства интересуют, — все правильно понял Малинин. — Одного ти-кодера дома пристукнули, другого — неподалеку от клуба.

— Кто?

— Не знаю, Каштаков, не знаю, — развел руками Маринин. — Дело находится в производстве, но пока никаких следов. Нет даже подтверждения, что оба убийства как-то связаны между собой. Если не считать того, что оба убитые были транс-программистами. Но в жизни и не такие совпадения случаются. Так ведь, Каштаков?

— Не похоже это на совпадение, — качнул головой я.

— Почему?

— Оба убитых имели какие-то дела с исчезнувшим демоном.

— Интересно, — наклонил голову Малинин. — Очень интересно.

— Святоши к этому точно отношения не имеют?

— Ты святош не трогай, Каштаков, — строго глянул на меня полковник. — У нас со святошами, что называется, полный консенсус.

— А «семья»?

— Насчет «семьи» с уверенностью сказать не могу. Но, с другой стороны, если подумать, Каштаков, на фига «семье» твои программисты? Они ведь кто — шпана мелкая. Деньги, что они на своих сумасшедших программах делают, для «семьи», — тьфу! Был бы интерес — давно бы их к рукам прибрали.

В принципе Малинин был прав. Я и сам все это понимал, просто хотел еще раз проиграть все возможные ситуации с человеком, знавшим криминальную обстановку в Московии, пожалуй, не хуже, меня.

— Не могли это быть приезжие?

— Приезжие… — Малинин задумчиво почесал щеку. — Если бы одно убийство, то можно было бы списать его и на приезжих. А сразу два… — Полковник медленно покачал головой. — Сомнительно. Очень сомнительно, Каштаков.

— И все же кто-то из приезжих сейчас находится пол наблюдением НКГБ?

— Да откуда ж мне знать! — отсалютовал мне бровями Малинин. — Я ж не все дела разом курирую… А с чего ты вдруг о приезжих заговорил?

— Сегодня дням у меня на хвосте машина сидела. Я выяснил, что машину взял напрокат некий Абахир Мармабаев, приехавший недавно из Казахстана.

— Мармабаев… Мармабаев… — Полковник похлопал губами. — Нет, ничего такого на память не приходит.

— Выясните, кто такой этот Мармабаев, зачем приехал в Московию, есть ли у него компания. Ну и вообще все, что можно на эту тему.

— Ты никак уже приказы мне отдаешь? А, Каштаков? — косо глянул на меня полковник.

Верно, увлекся, перешел на начальственный тон. С полковниками такие финты не проходят — чувство собственного достоинства у них обострено чрезвычайно. Скажешь слово, а ему кажется, будто его шилом в зад укололи.

— Ну что вы, Вячеслав Семенович, — смущенно улыбнулся я. — Это я, если можно так сказать, обрисовываю круг наших общих интересов.

Такое определение Малинину понравилось.

— Хорошо сказал, — благосклонно кивнул полковник. — С казахами твоими разберемся. Хотя не думаю…

Малинин умолк, не закончив фразы.

Мы проходили неподалеку от скамейки, на которой бродяги распивали одеколон. Третий куда-то пропал, и теперь их осталось двое. Один мирно спал, сложив руки на животе и уткнувшись носом в намотанный на шею шарф. Другой крутил головой по сторонам и то и дело возбужденно взмахивал руками. Бродяга находился в той стадии опьянения, когда душа требует общения. Приятель же его, уже перешагнувший эту ступень, компанию составить не мог. Завидев нас с полковником, бродяга рывком поднялся на ноги и, неверно ступая, направился в нашу сторону.