И далеко, и близко

— Нет, пожалуй, как-нибудь в другой раз, — Катерина немного обнадёжила коней, и они унеслись в озеро немного искупаться и посмотреть, нет ли здесь русалок или хотя бы водяных, чтобы продолжить веселье.

— Это феерично! — Степан, отсмеявшись, вылез из-под кустов, и, отряхиваясь, одобрительно проводил взглядом водяные смерчи, которые подняли кони.

Сивка, Воронко и Вихрь немного поколебались, но всё-таки тоже решили присоединиться к забаве.

— Фуух, как же я перепугалась в этот раз, — Катя даже глаза прикрыла.

— Ты мне вот что скажи, Ворон тебя не обидел? — Волк уже полностью пришёл в себя, и внимательно вглядывался в лицо названной сестры. Репутацию Ворона Вороновича знало всё Лукоморье.

— Нет, что ты! Это я его обидела, по-моему, — невесело рассмеялась Катерина.

— А где он, кстати? Как же это он отсиживается в крепости? По моим расчетам, он бы тут уже давно должен был бы быть и кидаться на нас почём зря, — Жаруся прилетела и устроилась на ветке прямо перед Катиным лицом.

— Он больше не летает, — ответила Катя, пожав плечами. Она уже успела посмотреть зеркальце и уточнить, как дела у Ворона. Он выбрался по каким-то тайным переходам на противоположный от крепости склон горы, и стоя там над пропастью на уступе кричал так, словно его пытали. Отчаяние, которое было на его лице, вызвало у Катерины какое-то смутное чувство вины. Да, понятно, что выхода у неё не было, но как же жаль, что вышло именно так! Катя знала, как это, когда ты летишь. По-настоящему летишь! Но у неё-то это не было врожденным качеством, это подарок лебединой кувшинки, и то, ей не хотелось бы этого лишиться. А Ворону-то это и вообще невыносимо!

Всем, конечно, тут же захотелось узнать подробности, и Катерина всё рассказала, а с учетом кучи заданных вопросов, ещё и гораздо подробнее, чем ей хотелось.

— Ну, радость моя, это просто замечательно! — Баюн просто радовался. На Ворона он очень, просто отчаянно сердился, никакого сочувствия к нему не испытывал, и даже не собирался испытывать! Зато Жаруся на Катерину пристально посмотрела, и тут же предложила немного проветриться.

— Куда? — взвыл Бурый, но взлететь у него пока не вышло, а Жаруся так оскорбилась от его якобы недоверия, что он благоразумно закрыл пасть, да и глаза заодно. Надо же всё-таки окончательно оклематься!

Баюн как репей пристал к Киру и Степану, выпытывая подробности того, как Катя будила сказку. А Ярик на всякий случай, решил полететь за хозяйкой.

— Странное дело! Человечишка… Слабая, как мышь. А остановила Ворона! — он уважительно кружился в стороне.

— Катюша, что-то ты не весела. Что не так, девочка? — Жаруся, как ни странно, туман перенесла без последствий и была в полном порядке, как только проснулась.

— Ты только не ругайся… Мне кажется, что нельзя его так оставлять!

— Я и не думаю ругаться, — рассмеялась Жаруся. — И полагаю, что ты права. А как быть?

— Он же, наверное, меня дико ненавидит… — протянула Катерина. — Я вот опасаюсь, если я ему верну его способность, он меня сразу же убить попытается?

— Нет, это вряд ли. Ненавидит он сейчас, прежде всего себя, потому что оказался в проигрыше. Он окажется перед тобой в долгу, если ты ему вернёшь крылья. Напасть на тебя сразу же не позволит его честь. Они там со своими понятиями. К тому же я буду рядом. А так… Как бы он вниз с горы не бросился. Ну, что… Попробуем?

— А, где наша не пропадала! Давай! — Катерина удивилась, как у неё стремительно улучшилось настроение.

Жаруся облетела гору, и они обе увидели Ворона на краю скалы. Вытянувшись в струнку, он распахнул руки, словно крылья и чуть качнулся вперёд. Жаруся разжала коготки, и пока Катерина мягко опускалась на горный склон, Жар-Птица успела поймать Ворона за плечи в последний момент, и перенести его подальше от края.

— Нет! Отпусти меня! Я хочу хоть напоследок взлететь, пусть даже вниз! — крикнул Ворон. — Какая тебе рразница, как я умрру? Подарри мне эту милость!

— Ты бы глупости не болтал, — Жаруся тряхнула Ворона и поставила его перед сказочницей. — Вот, пожалуйста, какие мы с тобой умницы. Всё правильно поняли! Он полететь решил, видите ли!

— Молю тебя, ты же тоже птица, ты должна меня понять! — Ворон тяжело повернул голову к Жарусе.

Катерина очень удивилась, куда делся высокомерный и самоуверенный тип?

— Да что ты меня умоляешь? Кто тебя крыльев лишил, того и проси, — Жаруся насмешливо пошуршала перьями.

Ворон явно сделал над собой усилие и повернулся к Катерине. — Сказочница, я… Я пррошу тебя, смилуйся и рразреши мне уйти, — он мотнул головой в сторону пропасти. — Я прризнаю, что ты можешь рррешить мою судьбу как пожелаешь, но ты, говоррят, не жестока. Врряд ли тебе доставят рррадость мои пытки.

— Это уж точно, — хихикнула Жаруся, уловив выражение лица Катерины. Ворон упорно смотрел себе под ноги.

— Да, ты прав. Мне совершенно не нужны пытки или что-то там ещё, — Катерина вздохнула. Она пыталась поймать нужную мелодию.

— Тогда отпусти… — Ворон снова покосился на обрыв.

— Сначала ответь мне на один вопрос. Скажи, а оттуда у тебя такая идея возникла, меня украсть?