И хочется и колется

– Спасибо, но я уже дома, – вежливо отказывается он. Не потому что ему претит здесь есть. А потому что ему придётся сесть рядом со Славой. Тогда я просто пересаживаюсь. Уступаю Генке место. Меня он слушается, а я думаю, что мы попали в театр абсурда.

Уже за тарелкой супа понимаю: кусок в горло не лезет. Да и не может лезть, когда рядом сидит притихший бледный Святославик. Слишком серьёзный, чтобы не брать его в расчёт.

Крокодил тоже. Не идёт процесс. Он даже ложку отложил в сторону. Сидит, пялится в пространство. И такой он далёкий, что даже хочется постучаться, узнать, о чём думает.

– Вот что, – не выдерживает Юля, – пойдём, я тебе квартиру нашу покажу, – обращается она к Генке. – Пусть поговорят. Ну не съест он её, не съест. Да и мы рядом.

Крокодил с места не двигается. Смотрит на меня.

– Да, Ген, пожалуйста, – прошу я его, и он нехотя поднимается. Кидает на Славика предупреждающий взгляд.

Я не знаю, готова ли к откровениям бывшего маминого мужа. Как-то всё… странно. К тому же, у меня нет причин доверять ему.

– Выслушай меня, прошу, – бормочет он скороговоркой, как только Юлька с Крокодилом скрываются за дверью.

– Ладно, – сдаюсь, – только постарайся не лгать.

– Да какая ложь? – вспыхивает он как порох. – Все мои слова можно проверить. И даже пощупать. Если кратко: я вернул всё. Все магазинчики, что когда-то Рите принадлежали. Теперь это всё хочу отдать тебе.

– С чего бы? – разглядываю его внимательно. Нет, не похоже, что врёт. Но Святой Славик умеет очаровывать. У него всегда получалось быть убедительным.

– Не знаю, – склоняет он голову, а я смотрю на его породистый нос с горбинкой. Вот дался мне он… – Сломалось всё, понимаешь? Когда её не стало – сломалось. Всё не то стало.

– Ты ж её не любил? – спрашиваю тихо. – Тебе ж одно нужно было: деньги, спокойствие, достаток. Ни о чём не париться.

– Любил, – поднимает он глаза. – Только не понимал. Вначале – да. Красивая женщина. Щедрая. Умная. Всё, как мне нравилось. Сексуальная очень. Тебе не понять… Она всё делала, как в последний раз. Может, чувствовала, что жизнь коротка… Когда я её потерял, ещё не понял, что к чему. Решил: иду до конца. Получу всё, раз уж так получилось. Но я тебя, Лиль, обижать не хотел… В том смысле, ты ж ни в чём отказа не знала. Если б просила – получила б больше. А умнее бы была – не подписывала бы бумаги. И я б не сопротивлялся, клянусь. А так… катилось всё, как снежный ком. Вроде куда надо. Только радости никакой.

Я не верю ему. Не могу верить. Так не бывает. Но вот он сидит, лицо у него несчастное. Взрослый мужик с неземной тоской в глазах. Хорошо играет?.. Не знаю.

– А как же карты? – я должна понять.

– Да по дури. Сам не знаю, зачем в это полез. А когда понял, было поздно: большую часть наследства уже просадил.

– И меня заодно.

– Ты не понимаешь, – Славик отворачивается, показывая мне во всей красе свой римский профиль, – Я тебе в глаза смотреть не мог.

– И нашёл способ, как избавиться.

– Что-то вроде того. Думал, тебе с ним хорошо будет. А он… гад. Больно тебе сделал. Я по глазам видел: он на тебя запал. Сразу же. Глаз оторвать от фото не мог, телефон в руках держал так долго, что я уже думал: заберёт вместе со всем остальным.

– А каялся перед мамой – это как? – спрашиваю то, что не даёт мне покоя.

Славик вздыхает шумно. На щеках у него рваные пятна румянца, будто нерадивый ребёнок насажал красных клякс.

– Ты будешь смеяться, но я слышу её голос. Она… разговаривает со мной. Вначале я думал, что с ума сошёл. А потом привык. Я пообещал ей всё вернуть. Ни разу не снилась, а голос… приходит иногда.

Я смотрю на Славика во все глаза. Хочется приказать: «А ну, дыхни!». Совсем как строгая жена нерадивому мужу. Он видит мой взгляд и обижается не на шутку.

– Я не сумасшедший! И не пью совсем! И вообще – твоё личное дело верить мне или не верить. Но всё, что Риточка просила, я сделал. Ты теперь богатая невеста. И этот мудак тебе не нужен больше! Будешь как королева, возвращайся! Я… всё восстановил. Было нелегко. А так бы раньше… Они работают, понимаешь? Где лучше, где хуже, но они работают! Я научился в этом разбираться.  Мне управляющий помог.

– Сеня-Ваня? – удивилась я. Мне казалось, он без маминой руки только гадить умел. Ему всегда узда нужна была.

– Да, Семён Иванович. Я… нашёл рычаги давления. Мы с ним прекрасно поладили в результате.

– Славик… как же ты?.. – я старалась подыскивать обтекаемые слова, чтобы не обидеть. – Ты ведь ничего, тяжелее бумажника, в руки не брал. Вёл праздно-шатающуюся жизнь.

– У меня два образования! – оскорбился в лучших чувствах Святославик. – Одно из них – экономическое! И не такой уж я говнюк, как ты думаешь!

Такой… не такой… Но вся эта история с голосами с того света казалась мне нереальной мистикой. Дурацким розыгрышем. Но вот он сидит… заманивает… Может, в этом всё дело? Ему позарез что-то нужно от меня? А Святославик как змей-искуситель продолжает нашёптывать: