И хочется и колется

К Юльке мы врываемся без стука – у меня ключи имеются. Правда, на какой-то миг я сомневаюсь: а нужно ли так делать? Мало ли что? Она теперь девушка свободная, одинокая. Без забот и хлопот.

Они ужинают на кухне. Мирная идиллия. Юлька улыбается. Святославик ей вторит. Я уже и забыла, какой он красивый. Годы ничуть его не ухудшили. Я всё думала: спился, например. Плешь появилась или лысина. Но нет, сидит, как картинка. Одет прилично. И мы с перекошенными лицами.

У Юльки в глазах удивление. У Святославика – градус теплоты падает на минус, когда он рядом со мной Севера видит.

– Здравствуй, Лиля, – обращается он ко мне, игнорируя Генку.

Я кидаю на Алдошина взгляд и начинаю смеяться. Точнее, пытаюсь сдержаться, но смех душит меня. Я падаю на свободный стул и, махнув рукой, хохочу в голос.

– Ну что ты ржёшь, Лиль? – ворчит Север, продолжая обтирать дверной косяк. Стульев на кухне больше нет, сесть ему некуда, да он и не собирается.

Воздуха мне не хватает. Слёзы катятся по щекам. Я пока не могу объяснить, но он, наверное, и так видит. Я как-то раньше и не замечала: у Славика горбинка на носу. Хорошая такая, породистая.

– Слава, а ну повернись в профиль, – прошу я, когда удаётся немного успокоиться. Тот, ничего не понимая, поворачивается.

– Значит, ещё большую загогулину ему пририсую, – понимает меня без слов Генка.

Юлька переводит глаза с нас на Славика. Брови у неё торчком от удивления и весёлости.

– Может, поделитесь? – спрашивает она. – А то ворвались, испортили ужин, а теперь смех коромыслом.

– Ты зачем припёрся? – наступает Север.

– А ты какого рожна рядом с ней делаешь? – поднимается с места Славик.

Он ничего так. И не хлюпик, и рост у него хороший. Генка, конечно, в плечах пошире и поспортивнее выглядит, но Слава тоже мускулистый, подкачался, видимо, и вообще. Красавчик. Не зря его мама любила.

– Может, хватит? – вклинивается между ними Юлька. – Ребята, давайте жить дружно. Жизнь коротка, и помнить старые обиды – грех.

Её увещевания плохо действовали. Пока что смысл сказанного вряд ли до них доходил.

– Ты ж её выгнал, гад! Из-за тебя девочке пришлось скитаться!

Девочке?.. Это что-то новое. Я даже моргнула от неожиданности. Никогда не думала, что Славик воспринимает меня ребёнком, что ли…

– А ты её в карты в своё время проиграл, – услужливо напоминает мой добрый Крокодил. – И вообще ей никто, ясно?

Юлька даже воздухом захлебнулась. Столько пикантных подробностей обо мне она за много лет не слыхивала. А тут щедро сыплются тайны, как из рога изобилия.

– Я был женат на её матери! – оскорбляется Святославик. – Она мне как дочь!

– Ну а я до сих пор её законный муж и в обиду свою жену никому не дам. Ты зачем сюда приехал? Снова просрался? Хочешь подоить сиротку? Только у неё нет ничего. Есть я, кот, сын. Это тоже богатство, но не для тебя, правда, дедушка?

Славка от неожиданности попятился. «Дедушка» звучало пугающе, ага. Ему ж чуть больше, чем Генке. На пару лет, наверное. И вдруг – «дедушка».

– Всё, наигрался в отчима и семью? Лимит доброты исчерпан? Предлагаю встать на лыжи и махать отсюда палками долго-долго, пока оно не превратится в далеко-далеко.

– Я никуда отсюда не поеду, пока не поговорю с Лилей, – твёрдо выдаёт Слава и даже бледнеет от собственной серьёзности.

– Ген, – хватаю я Крокодила за руку, – ну, перестань. Пусть расскажет, зачем приехал. Ты как меня разыскал, Слав?

– Квартиранты твои сказали.

Вот зараза, не думала, что они такие болтуны. Но Славик, наверное, что-то сочинил, раз они взяли и адрес ему вручили. Ни звонка, ни смс – ничего. Запоздало думаю, что я телефон сто лет не проверяла. Не смотрела ни пропущенные, ни смс давно не открывала. Как-то за последними событиями мне недосуг было этим заниматься.

– Ты Севера не слушай, Лиль, – где-то над головой витает голос Святославика. Серьёзный такой, я не привыкла. Славик обычно весёлый, зажигательный, лёгкий. Человек-праздник. А тут – совершенно другое. – Я долг приехал отдать. Наследство.

Я даже в ступор впала. Смотрю на Святославика, у него губы шевелятся, слова какие-то произносят, а я смысла не понимаю.

– Я знаю, что тогда плохо поступил, за что сейчас прощения прошу. Перед мамой твоей я уже каялся. Пообещал ей вернуть всё. Вот, приехал сейчас.

Каялся перед мамой?.. Он с ума сошёл?

Не знаю, как он, а я точно сошла. Ничего не понимаю. Поэтому лучше присесть назад. На удобный стульчик.

– Юль, я есть хочу. Очень-очень, – прошу я подругу, и та, как и раньше, суетится, хлопочет.

– Сейчас, я суп подогрею, рагу у меня тут есть, винегрет. Чай заварю покрепче, как ты любишь.

И эти её хлопоты успокаивают. Не дают соскользнуть в пропасть. Да, я лучше поужинаю, не буду думать о словах Святославика. Прав Генка: он, видимо, что-то задумал, а я пока понять не могу – что именно.

38. За такие шутки в зубах бывают промежутки…

Лилия

– Садись! – командует Юлька моим мужем. – Ужинать будем.