…И мы станем единым целым. Благодаря и вопреки. Так вот она какая – любовь!

Но случилось чудо! И это её, а не сестру, увезли из родного дома навстречу Хотото. Какая-то неведомая сила запечатала её рот, из которого рвались слова, что не её, Пэвэти, ждёт любимый. Но сердце радостно билось в такт стука лошадиных копыт, а у души выросли крылья. И она не сказала ничего. И покорилась судьбе. А потому не потеряла спокойствие, когда Хотото прервал помолвку, воскликнув:

– Это не она!

4

Не всегда помолвка приводит к свадьбе. На то она и длится до года, чтобы молодые люди поближе узнали друг друга, поняли, что смотрят в одну сторону, захотели всю жизнь пройти рука об руку. Но столь короткой помолвки не помнил никто из самых старых индейцев племени куапо. А так, в общем-то, и ничего особенного, дело житейское. И племя разошлось по своим делам.

Разгневанный Хотото уединился в своём вигваме, который построил для себя и невесты. Он был уверен, что помолвка, в их случае с Кууоньяума, лишь дань традиции, а потому сразу решил отделиться от родителей. А теперь ему надо было совладать со своим гневом, чтобы завтра с холодной головой присутствовать на Совете племени, решающем его судьбу. Судьба брошенной девушки его не трогала, а, скорее, раздражала, хотя он и понимал, что она ни в чём не виновата.

ОхэнзиУонэгиск был весьма доволен всем произошедшим. Даже, если бы отвергнутая невеста не была дочерью вождя дружественного племени, законы гостеприимства не позволяли отправить её назад тотчас. А, значит, надо затянуть её отъезд до наступления зимы, когда никто не отважится отправиться в дорогу длиной в десять дней пути. Да и вряд ли мудрый Кваху разрешит Хотото просить руки и сердца другой дочери вождя, после того как отверг её сестру. Если бы ОхэнзиУонэгиск был простым человеком, его бы, наверное, волновали чувства девушки, брошенной женихом, в чужом племени, но он был шаманом, и простые человеческие эмоции были ему не свойственны.

А Пэвети как будто и не переживала ни о чём. Как уселась, скрестив ноги, у главного костра во время общей вечерней трапезы, так и продолжала сидеть. С ней никто не заговаривал, и она молчала. Когда взрослые разбрелись от костра по своим делам, к незнакомому человеку подтянулись дети. Сначала самые смелые и любопытные, потом малыши, почувствовавшие добрую душу, дальше – дети постарше, которые с независимым видом вроде как шли мимо и остановились на минутку. Пэвети было не привыкать общаться с детьми. Она и в своём родном племени больше общалась с детьми, животными и растениями, чем со своими соплеменниками. А потому они быстро нашли общий язык. Но наступила ночь, и дети тоже разошлись по своим вигвамам. И Пэвети осталась одна.

Всё происходящее казалось ей сном, чудесным сном, не смотря на несостоявшийся обряд помолвки. Почему-то в племени куапо она сразу почувствовала себя дома, а не в гостях, а потому была уверена, что всё разрешится наилучшим образом. Так оно и случилось. К ней подошли женщина и мальчик и пригласили переночевать в их вигваме. Мальчика звали Хоуохкэн¹⁴, он был одним из первых, кто подошёл к Пэвети у костра. А женщину звали Мэкои¹⁵, она была вдовой. Так что место в их с сыном вигваме хватало на всех.

¹⁴ – в переводе – «таинственный голос»

¹⁵ – в переводе – «материнская забота»

5

Три месяца, отведенные Кваху для соблюдения законов гостеприимства после несостоявшейся помолвки, промелькнули быстро. (ОхэнзиУонэгиск настаивал на более длинном сроке в год, не сам, конечно, а подговаривая членов Совета племени, а Хотото готов был хоть на следующий день вернуть девушку родному племени. Вождь выбрал золотую середину).

Пэвети была благодарна духам за этот счастливый период своей жизни и со смирением принимала его окончание. Она сильно изменилась. Сейчас даже её родной отец не узнал бы дочь. Из молчаливой, замкнутой, сторонящейся людей девочки, каким её знало родное племя омаха, Пэвети превратилась в открытую, жизнерадостную девушку. Так невзрачная и даже неприятная на вид куколка превращается в радующую глаз яркую лимонно-розовую кленовую бабочку или в стеклянную бабочку, через прозрачные крылья которой виден цветок, на котором она сидит. (Природа явно была в прекрасном настроении, когда развлекалась, создавая такие удивительные создания)

Пэвети любила. И эта любовь высвечивала изнутри её прекрасную душу. Она прорывалась искрящимися глазами солнечных лучей, вырывающихся из плена облаков, мелодичным голосом чистого и звонкого весеннего ручейка, пробившего себе дорогу сквозь снежную корку. Племя куапо полюбило её, многие молодые индейцы посматривали на Пэвети с чисто мужским интересом, и только неопределённость её положения бывшей чужой невесты сдерживало их. И даже взгляд любимого перестал колоться, как опунция¹⁶ в прериях.