И на дерзкий побег

Открыв дверь единственного подъезда, вошёл внутрь, поднялся по деревянной лестнице на площадку второго этажа. Туда выходили три двери, нажал кнопку звонка средней. Где-то далеко тренькнуло, послышались шаги, щёлкнул замок, дверь отворилась. На пороге стояла средних лет незнакомая женщина в халате.

— Вам кого? — гражданка оглядела Лосева.

— Извините, здесь когда-то жили Малышевы.

— Возможно, и жили, нас сюда вселили в сорок третьем. Переехали из Калинина.

— Ничего о них не знаете?

— К сожалению, ничего. Но может вам обратиться к Ивану Павловичу? Он живет во второй квартире. Старожил.

— Спасибо, — поблагодарил Лосев и спустился вниз.

На звонок открыл дверь сухонький, с бородкой старик.

— Чем могу? — близоруко прищурился.

Лосев повторил прежний вопрос.

— Как же, как же, хорошо знал эту семью. Проходите, расскажу что знаю.

Квартира была двухкомнатной и изрядно запущенной. Чувствовалось, жил один.

— Так что вас интересует? — хозяин показал гостю на старенькое кресло в зале, а сам опустился на диван.

— Всё, — напряженно сказал гость.

— С главой семьи, Петром Федоровичем, мы вместе работали на заводе «Серп и молот». Он бригадиром, я мастером цеха. Летом 41-го он записался в ополчение (меня не взяли) и зимой погиб. Жена с дочерью остались сами. Потом Танечка, это дочка, родила мальчика и следующей весной ушла на фронт мстить за отца. А осенью скончались от инфаркта Лилия Иосифовна, жена Петра Федоровича, и её мать. Такие вот, уважаемый, дела.

— А что с ребёнком? — подавшись вперёд, хрипло спросил Лосев.

— Приехали военные на «эмке» и забрали.

— Какие ещё военные?

— Того не знаю.

— Спасибо вам, — встал с кресла Николай и покинул квартиру.

Выйдя из дома, прошел к старой скамейке за углом, присел. Вынул папиросы, закурил. Теперь он понял, почему прервалась переписка. Как оказалось, у него есть сын. В том, что от него, не сомневался. Татьяне верил и любил. Но как отыскать ребёнка? Этого не знал.

Напившись дымом, швырнул окурок в урну и задумчиво вышел со двора. Несколько часов бродил по знакомым улицам, а в голове вертелась всё та же мысль.

В гостиницу вернулся вечером, поднялся к себе. Повесил пиджак в шкаф, по телефону заказал в номер бутылку коньяка. Через несколько минут в дверь постучали.

Официант поставил на стол бутылку «Армянского» и блюдце с тонко нарезанным лимоном.

— Ещё что-нибудь желаете?

Лосев отрицательно качнул головой и расплатился. Заперев дверь на ключ, Лосев уселся в кресло у стола, откупорил бутылку, налил до краев стакан. Неспешно выпил, сжевал дольку лимона и положил руки на подлокотники. По телу разлилось тепло, напряжение спало, в голове чётко возникла фраза: «Сына нужно непременно отыскать».

Убрав бутылку в сервант, принял ванну. Потом прошёл в смежную комнату, разобрал постель, улёгся и уснул. В небе за окном мерцали звезды, чуть доносился шум города.

Утром, облачившись в форму, Лосев позавтракал в буфете, имевшемся на этаже, спустился лифтом вниз и пустынным холлом вышел наружу. Окинул глазами стоянку напротив, оттуда, урча мотором, подкатил легковой, серого цвета автомобиль с посольскими номерами. Остановился рядом.

— Шен? — Николай наклонился к открытому окошку.

— Да, — ответили на китайском. — Прошу садиться.

Открыв дверь, уселся рядом, машина выехала на проспект.

— Что за марка? Никогда такой не видел — Лосев оглядел салон.

— Русская «Победа», — любовно погладил руль водитель. — Только что с завода. Совсем новая.

На вид шофёру было лет тридцать, хрупкий, с коротким чёрным ёжиком на голове. Одет в белую, с короткими рукавами рубашку, отглаженные брюки и начищенные ботинки.

— И скорость гляжу приличная, — взглянул на спидометр пассажир.

— Да, свободно развивает сотню километров в час.

— Город хорошо знаете?

— Неплохо, товарищ Лосев, — кивнул водитель. — Работаю здесь второй год.

Спустя пятнадцать минут въехали на территорию посольства.

Выйдя из машины, Лосев поздоровался с дворником, поливавшим из шланга клумбу, вошёл в здание и направился к своему кабинету. Отпер ключом дверь, повесил на вешалку фуражку и осмотрелся.

Помещение было довольно просторным, с высоким потолком, хрустальной люстрой и двумя затенёнными шторами окнами, выходящими в небольшой сад с прудом. К первому помещению примыкало второе, поменьше. Типа комнаты отдыха. В кабинете имелся рабочий стол с креслом, двумя телефонами и портретом Мао над ним.

У одной стены — мореного дуба книжный шкаф полным собранием сочинений Ленина на китайском. Напротив ряд стульев, выше глянцевая карта СССР. В углу несгораемый сейф, на нём бюст Сталина.

Во второй комнате обнаружился кожаный диван и журнальный столик, у окна тихо урчал холодильник. Его Лосев тоже прежде никогда не видел, открыл дверцу, изнутри повеяло холодом. В холодильнике отыскались коньяк, банка чёрной икры и несколько бутылок «Нарзана».

— Да, так жить можно, — хмыкнув, закрыл дверцу.

В кабинете затрещал телефон. Атташе направился туда, снял трубку.

— Доброе утро, — прозвучал в трубке мелодичный женский голос. — Вас приглашает товарищ Ван Цзясан.

— И вам доброе. Иду.

Посол встретил дружеской улыбкой, показал на стул.