И не осталось никого

Однажды, вскоре после его смерти, Бенни стал зазывать нас к себе в кабинет. В кабинете Бенни были всякие крутые штуки — торговый автомат, машинки с дистанционным управлением. У стены за дверью он поставил учебный скелет, который взирал на него, пока Бенни работал. Когда его спрашивали, откуда у него эта штука, отвечал Бенни всегда одинаково: «Да так, один покойник». К руке скелета он примотал скотчем игрушечный пистолет а-ля Бак Роджерс[43], а на голый череп надел ковбойскую шляпу.

Когда вошел Джим, Бенни загружал законченную рекламу на сервер.

— Джим, подойди-ка сюда. У меня для тебя новости.

Джим вошел в кабинет Бенни и сел.

— Я загружаюсь.

— Это и есть твои новости?

— Брицц назвал меня наследником в своем завещании. Блаттнер! Заходи, у меня для тебя новости.

Блаттнер вошел и сел рядом с Джимом, по другую сторону стола от Бенни.

— Слушай сюда, — сказал Бенни. — Брицц назвал меня наследником в своем завещании.

— Иди ты! — откликнулся Блаттнер. — Это смешно, потому что…

— Марсия!

Марсия прошла было мимо, но потом вернулась. Она вошла в дверь и встала рядом со скелетом космического ковбоя.

— Брицц назвал Бенни наследником в своем завещании, — сказал Джим, насколько возможно изгибая шею, чтобы видеть Марсию.

Она вошла и села на табуретку.

— Это смешно, потому что один в один похоже на сценарий, над которым я работаю, — заявил Блаттнер.

— Женевьева! — крикнул Бенни.

Женевьева остановилась в дверях.

— Женевьева, помнишь тот сценарий, о котором я тебе рассказывал? — возбужденно заговорил Блаттнер. — Это произошло с Бенни в реальной жизни!

— Какой сценарий? — спросила Женевьева.

— Погоди, послушай, — сказал Бенни.

Пока его компьютер загружал файл, он рассказал нам, что получил письмо от юриста из Саутсайда.

Но Женевьеву занимали другие проблемы.

— Извини, Бенни, я сейчас не могу слушать. — Она помахала бумагами, которые держала в руке. — Мне нужно доставить это Джо. — Она исчезла из дверей.

Появился Ханк.

— Что тут у вас? — спросил он, поправляя тяжелые черные очки.

— Брицц сделал Бенни своим наследником, — вступила в разговор Марсия.

— А Блаттнер украл эту идею для своего сценария, — добавил Джим.

— Нет, — вскинулся Блаттнер. — Нет, это не…

— Вы подождите, я вам расскажу, что он мне оставил, — сказал Бенни.

— Почему он тебе вообще что-то оставил? — спросила Карен Ву, которая вошла вместе с Ханком, — Ты и без того оказался в выигрыше от его смерти.

— Карен, — в тысячный раз повторил Бенни, — Таковы правила. Что еще я мог сделать?

Бенни вовремя прибыл в юридическую фирму на Сисеро-авеню. При чтении завещания присутствовал еще только брат Брицца. Бенни и Брусничный Брицц вспомнили друг друга по похоронам. После рукопожатий и предложения чашечки кофе адвокат уселся за большой письменный стол вишневого дерева.

«Завещание Франка», — сказал адвокат, раскрывая конверт.

Он вытащил изнутри лист бумаги и посмотрел на него через бифокальные очки, потом поднял взгляд и сообщил, что завещатель написал несколько предварительных слов.

В письме говорилось, что жизнь была щедра к Бриццу. У него были любящие родители, а когда он вырос, у него был замечательный товарищ в лице его младшего брата, которого он любил, пусть они и разошлись немного, достигнув зрелости. Он любил свою жену, которая подарила ему семнадцать замечательных лет. Но больше всего в жизни, писал Брицц, он любил саму жизнь, ее течение день за днем — «Чикаго трибюн», которую приносили по утрам на его крыльцо, горячую чашку черного кофе и хорошую сигарету, а еще пребывать в одиночестве зимой в своем теплом доме.

— Брицц был женат? — удивилась Марсия.

— Разве в этом смысл жизни? — спросил Ханк. — В кофе, газете и сигарете?

— И в теплом доме зимой… — протянул Блаттнер. — «Теплый дом зимой»… Черт, отличное название. Бенни, дай-ка мне ручку.

— Вы послушайте, — сказал Бенни. — Дальше еще интереснее.

Юрист начал читать завещание.

«Я, Франк Бриццолера, проживающий в Чикаго, штат Иллинойс, находясь в здравом уме и трезвой памяти… — Адвокат пропустил несколько строк. — Моему брату, Филу Бриццолере, я завещаю и оставляю следующую собственность: все мои финансовые активы, оставшиеся после моей смерти, включая все акции, облигации, общественные фонды, накопления и чеки, а также все содержимое моей банковской ячейки. Я также оставляю моему брату Филу мою машину…»

— Позвольте вам сообщить, — вставил Бенни, — что я испытал облегчение, услышав, что Брицц не оставил машину со всем ее хламом мне.

«…и мой дом, — продолжал юрист, — со всем его содержимым, за исключением того, что я оставляю Бенни Шассбургеру».

Компьютер Бенни произвел звук, сообщивший, что загрузка файла закончена. Вероятно, Бенни пора было возвращаться к работе. И откровенно говоря, нам тоже. Сокращения к тому времени продолжались уже полгода, и конца им не предвиделось.

«Бенни Шассбургеру я завещаю мой тотемный шест».

Бенни сказал, что тут он подался вперед на своем стуле и повернул к адвокату ухо.

«Прошу прошения, его что?»

Адвокат снова посмотрел через свои бифокалы на завещание.

«Здесь сказано “тотемный шест”».