Его люди разворачивали коней и снимали с плеч луки, проверяли, легко ли выходят из ножен мечи. Разгоряченные скачкой кони не стояли на месте: гарцевали, кружились, вскидывали головы. И весь этот обреченный на смерть отряд выглядел сейчас таким живым, что отвести взгляд от него было невозможно. Поэтому я смотрела во все глаза на их сосредоточенные лица. Дружина Миролюба вправду была молодой. Вряд ли кому-то из них было больше двадцати пяти. Они дышали, жили, смеялись, наверное, кого-то любили… Как и сам Миролюб. Я перевела взгляд на княжича, который развернул коня в сторону преследователей. Он что, тоже остается? Но я не хотела жить такой ценой! Я…
– Миролюб, – вдруг подал голос ближайший к княжичу воин, – о земле своей подумай.
– Поучи меня еще! – огрызнулся Миролюб, крутанув кистью, отчего его меч описал в воздухе дугу.
– Ну, тогда хоть о невесте, – поддержал второй и, бросив на меня взгляд, нахмурился: – У нее кровь вон.
Я утерла нос и подумала, что у них тоже сейчас будет кровь.
– Хванец, скачи! – Миролюб повернулся в нашу сторону, взглянув на Альгидраса. На меня он не смотрел.
– Княжич, пластина не спасет. Не теперь!
– До того спасала! А нет, так двум смертям не бывать. Радиму скажешь, что…
– Сам все Радиму скажешь!
– Скачи, я сказал!
Я впервые слышала, чтобы Миролюб повышал на кого-то голос. Однако резкий окрик не произвел на Альгидраса никакого впечатления. Я почувствовала, как он пожимает плечами:
– Примем бой все.
Тут Миролюб перевел взгляд на меня, потом на Альгидраса и зло спросил:
– Ты в уме?
– Я – да. А вот ты дал клятву вернуть ее брату. И забыл о том.
Княжич со злостью вернул меч в ножны и развернул коня. Его воины смотрели вопросительно.
– Шестеро! – выкрикнул Миролюб и первым рванул с места.
Алвар что-то скомандовал по-кварски – и часть его воинов сорвалась с места вслед за Миролюбом, а оставшиеся несколько человек принялись снимать со спин оружие. Альгидрас пустил коня в галоп, и я зажмурилась. Перед мысленным взором стояло безмятежное лицо Врана, прилаживавшего стрелу в арбалет. Они ведь даже не поймут друг друга. Воины Алвара не говорили на словенском, и все же им предстояло умереть сейчас бок о бок с людьми Миролюба, на чужой земле, ради непонятной им цели.
Мне хотелось завыть похлеще Серого. Но я не могла позволить себе истерики. Не сейчас. Хотя бы из уважения к людям, которые гибли сегодня за меня.
Глава 12
Спустя какое-то время дорога вывела нас из леса на залитую солнцем прогалину, и эта дышащая спокойствием красота выглядела насмешкой над звуками битвы за нашими спинами. Вдруг Альгидрас резко натянул поводья и что-то крикнул по-кварски, едва меня не оглушив.
Алвар и его люди остановились. Конь Миролюба пробежал по инерции еще несколько метров, а потом тоже остановился, всхрапывая и вскидывая голову.
– Что? – требовательно спросил Миролюб.
– Можно не спешить. Мы не уйдем, – откликнулся Альгидрас.
– До деревьев! – крикнул Алвар и первым пустил коня по дороге.
Альгидрас, несмотря на свое заявление, тоже подстегнул нашу лошадь.
Достигнув подлеска, всадники осадили коней. Воины Алвара въехали под сень деревьев. Дорога здесь оказалась
– Куда ты? – требовательно спросил Миролюб.
– Я знаю тех, кто нас преследует, княжич, – не оборачиваясь, ответил Алвар.
– Ты знаком с нашим лихим людом? – удивился Миролюб.
– Это не ваш лихой люд. Они несут Огонь.
Миролюб шумно выдохнул и покачал головой. Я смотрела на него и гадала, что же он должен чувствовать сейчас, когда лишился всех своих людей.
Воины Алвара негромко переговаривались позади нас. Сам Алвар остановился на краю поляны и, привстав в стременах, вглядывался вдаль, хотя это было бессмысленно. Не мог же он в самом деле видеть сквозь деревья?
– Как ты? – неожиданно раздалось прямо у моего уха, и я вздрогнула всем телом.