И не прервется род

Я на миг задумалась, действительно ли он так опасен. Вероятно, да, если мог позволить себе идти навстречу вооруженным людям, ничуть не боясь за свою жизнь. Оставалось надеяться, что Алвар все же сильнее.

– Я не хочу войны, светлый княжич, – наконец произнес мужчина низким грудным голосом.

В его речи звучал тот же тягучий акцент, который был в речи Алвара и в меньшей мере Альгидраса. Когда я наконец смогла его рассмотреть, меня пробрал озноб. Он был уже немолод, гораздо старше любого из нашего отряда, и в нем чувствовалась та уверенная сила, которую сложно было разглядеть за бравадой Алвара или за показным спокойствием Альгидраса. Мужчина развел руки, словно показывая, что безоружен. На запястьях блеснули золотые браслеты, такие же, как у Алвара. Его плащ был расшит позолоченной нитью, покрой и цвет костюма под ним тоже были схожи с теми, что носили Алвар и его люди. Ошибки быть не могло. Гость из Савойского монастыря.

– Потому ты убил моих людей? – спросил Миролюб.

Он не повысил голоса, но было в его вопросе столько властности и скрытой угрозы, что я поняла: добром эта встреча не закончится.

– Твоих людей убили твои лиходеи – не я.

– Что же ты делал рядом с моими лиходеями? – слово «моими» Миролюб выделил.

– Это был честный торг. Им – кони и оружие. Мне – вы.

– А это – лиходеи? – Миролюб взмахнул зажатым в руке мечом в сторону отряда на противоположном краю поляны.

– Нет, это мои люди, – спокойно ответил воин.

– Я повторяю вопрос: кто ты и что тебе нужно?

– Мое имя Ансгар. Я прибыл сюда по приказу моего правителя за тем, что принадлежит ему.

– И что же ищет твой правитель в моих землях?

– Отступников.

– У меня их нет.

– Да вот же они, – рука Ансгара обвиняюще указала сперва на Алвара, потом на Альгидраса.

Альгидрас фыркнул и ответил по-словенски почти без акцента, из чего можно было сделать вывод, что он подготовил фразу заранее:

– Я не отступник, Ансгар. Брат Сумиран не вправе решать, что мне делать. Тебе ли того не знать?

– Ты отступник с тех пор, как задумал то, что задумал.

– Что будет, если ты заберешь отступников? – буднично спросил Миролюб, и я перестала дышать.

Мы почти достигли земель, охраняемых Радимом. Что мешает ему всерьез сдать сейчас Альгидраса и Алвара этому человеку? Я впилась взглядом в спину Миролюба. Он сидел выпрямившись, опустив руку с мечом, и все в его позе выдавало величие.

– Я заберу отступников, и ты больше не увидишь меня. Ваши лиходеи не ступят в эти леса. Ты уедешь туда, куда ехал.

– А что будет с ними?

– Альгар будет казнен, – равнодушно пожал плечами Ансгар, – а Алвар предстанет перед моим повелителем и, верно, также будет казнен.

– Почему ты повезешь его в монастырь, а не казнишь здесь?

– Потому что он не в силах выжечь из меня стихию здесь, – любезно пояснил Алвар, обернувшись к Миролюбу и сверкнув улыбкой, однако был он при этом непривычно бледен. – Для того ему нужны Святыня и брат Сумиран.

Алвар развел руками, словно говоря, мол, так получилось, придется потерпеть неудобства.

– И мне придется забрать еще ее.

Я вздрогнула, когда рука Ансгара указала на меня. Мимоходом я заметила на его руке перстень, похожий на ритуальный перстень Алвара.

Миролюб медленно повернулся всем корпусом, точно желая убедиться, что в его отряде из женщин только я, потом так же медленно повернулся к Ансгару.

– А не много ли ты хочешь, чужеземец? – он говорил негромко, но каждое слово было слышно очень четко. – Ты убил моих людей, а теперь требуешь мою женщину.

Ансгар прищурился, потом перевел взгляд на Альгидраса. Пауза затягивалась. Наконец он вновь посмотрел на Миролюба:

– Ты ошибаешься, светлый княжич, считая эту женщину своей.

От этих слов мне захотелось провалиться под землю. Стоило совершить одну ошибку – и теперь каждый встречный-поперечный будет тыкать этим до конца дней? А еще их осведомленность просто бесила. Как они это делают? Смесь стыда и злости во мне на миг даже притупила страх.

– Это ты ошибаешься, чужеземец, если ждешь, что получишь здесь все, что тебе вздумается, – меж тем отрезал Миролюб.

– Те, кто убил твоих людей, должны были убить и ее, – задумчиво проговорил Ансгар. – Значит, здесь она не нужна. Я избавлю вашу землю от Прядущей.

– Лучше избавь мою землю от себя и своих людей. С остальными я разберусь сам.

Напуганная до полусмерти словами Ансгара, я все же невольно восхитилась бравадой Миролюба. Ведь он не мог не понимать, что силы неравны, однако держался так, будто вправду имел право диктовать условия. Если княжество лишится такого правителя, потеря будет невосполнимой. И я даже не хотела представлять, как это переживут Милонега и Любим.

Я прокручивала все эти мысли в голове, чтобы не думать о том, что меня хотят убить. И, что еще хуже, меня хочет забрать этот человек. Даже подтверждение того, что я Прядущая, уже не пугало. Я смирилась с необъяснимостью происходящего, только было жаль, что конец этой истории так и останется для меня тайной.