И не прервется род

Ансгар зло сплюнул. По его лицу было видно, что ему нечасто приходилось покидать поле боя побежденным, если вообще приходилось. Он тяжело дышал, словно никак не мог надышаться. Схватив поводья, Ансгар запрыгнул в седло и, развернув коня, с места пустил его в галоп. Я невольно вскрикнула, потому что привязанные к стременам пленники, едва успевшие подняться на ноги, тут же упали и их потащило по земле. Альгидрас выдернул из колчана сразу две стрелы и с сумасшедшей скоростью пустил их вдогонку Ансгару. Первая стрела перерубила одну из веревок, а вторая вспыхнула, опалив ногу коня. Тот заржал и сбился с шага. Алвар потянул Альгидраса за плечо, что-то сказав, Хванец прицелился и, дождавшись команды Алвара, выстрелил снова. Стрела перерубила вторую веревку.

Ансгар скрылся в лесу, его отряд развернулся и исчез за ним.

Кто-то откажется от себя.
Кто-то откажется от спасенья.
Каждый из них за чертой бытия
Будет со временем предан забвенью.

Трудно измерить, чья жизнь важней,

Трудно измерить, чья доля горше.
Не стало одних хороших людей,
Другие же смогут прожить чуть дольше.

Глава 13

Я не могла поверить в спасение, чувствуя, что сердце готово проломить грудную клетку. Неужели все? Неужели они не вернутся?

Миролюб наконец убрал меч в ножны и тряхнул поводьями, пустив коня вперед. Он спешился рядом с Альгидрасом и Алваром, устало потер шею ладонью и хрипло спросил:

– Всё?

Воин, державший мою лошадь под уздцы, двинулся вперед, и лошадь нехотя пошла за ним. Альгидрас на миг оглянулся на нас, а потом кивнул Миролюбу и медленно направился по поляне в сторону спасенных пленников. Но в этот момент двое воинов Алвара, не дожидаясь команды, пустили коней вперед, обогнав хванца. Тогда тот тяжело опустился на землю и остался сидеть.

Мне жутко захотелось последовать примеру Альгидраса, потому что сил держаться в седле вдруг разом не стало. Словно почувствовав это, Алвар приблизился ко мне и молча помог спуститься. На этот раз я готова была признать, что его эмпатия к месту. Почувствовав под ногами землю, я покачнулась, и Алвар поддержал меня под локоть.

– Кто это был? – спросила я и сама удивилась тому, насколько хрипло прозвучал мой голос.

Алвар несколько секунд неотрывно смотрел на своих воинов, поднимавших с земли пленников, и, только убедившись, что оба живы, повернулся ко мне. Сейчас он выглядел гораздо старше. Последние несколько минут прорезали морщины на его лице. Он был бледным и словно выцветшим.

– Это Ансгар, – без привычной улыбки начал он. – Воин Огня.

– А я думала, что воин Огня ты.

Он криво усмехнулся:

– Я… Я почти всесилен, краса, но не против того, кто обучен вырывать из тебя стихию. Ансгар лучший. Он не может спалить княжество, но он может убить носителя Огня. Противостоять ему невозможно.

– Но ты ведь смог.

– Я? Я не смог, краса. Альгар – да. Он… вправду всесилен, наш Альгар.

Улыбка Алвара вышла усталой.

– Ты правда больше не сможешь вернуться в монастырь? – неожиданно для самой себя спросила я.

Алвар отвернулся. Я проследила за его взглядом. Альгидрас по-прежнему сидел на земле. Рядом с ним уложили недавних пленников. Миролюб неподвижно стоял над ними, словно охраняя всю эту разношерстную группу.

– Я сделал свой выбор, когда ступил на эту землю, – наконец ответил Алвар и тяжелой походкой направился в сторону своих воинов.

Оказалось, что оба пленника ранены, а Вран в придачу не может наступить на ногу. Альгидрас с Алваром на пару колдовали над пострадавшими, в то время как Миролюб пристально смотрел на деревья, за которыми скрылся Ансгар. Думал ли он об опасности возвращения воина Огня или же скорбел о своих людях, я не знала. Стоя в стороне от всех, я чувствовала себя опустошенной. Эйфория вчерашнего утра, казалось, была в какой-то другой жизни, и я даже не была уверена, что в моей.

Один из людей Алвара толкнул меня под локоть и, когда я, вздрогнув, обернулась, протянул мне флягу, украшенную письменами.

– Вода, – сказал он и, проведя рукой перед своим лицом, добавил: – Кровь.

Я коснулась подсохшей крови под носом, поблагодарила воина и, плеснув немного воды на рукав, принялась оттирать разводы с лица. Мне очень хотелось оказаться дома. Не в Свири, а в своем мире. Где не было вот этого всего. Вернув флягу, я наконец подошла к группе мужчин.

Лежавший на земле Вран был бледен и дышал с присвистом. Его успели раздеть до пояса и перевязать, а лодыжку зафиксировать палками и веревками. Слева на ткани, перетягивавшей грудь, проступили кровавые разводы. С трудом отведя от них взгляд, я шепотом спросила неизвестно у кого:

– Ногу сломал?

Обернувшийся Миролюб коротко кивнул, а потом шагнул ко мне и, приобняв меня за плечи, притянул к себе.