И не прервется род

Пауза меж тем затягивалась. Ансгар смотрел на княжича ничего не выражающим взглядом, Алвар с Альгидрасом неподвижно стояли плечом к плечу. Воины Алвара, казалось, не дышали. Только птицы беспечно пели над нашими головами.

Вдруг воин, державший поводья лошади Альгидраса, согнулся пополам с болезненным выдохом. Позади тоже произошло какое-то движение. Я быстро оглянулась. Со всеми до одного воинами Алвара творилось что-то неладное: кто-то зажмурился, вцепившись побелевшими пальцами в седло, кто-то почти лег на гриву коня, кто-то, наоборот, выпрямился, запрокинув голову с болезненной гримасой. Они старались не издавать ни звука, но у меня озноб бежал по коже от их тяжелого сорванного дыхания. Им было больно, но отчего, я не понимала.

Ансгар стоял не шевелясь и, кажется, ничего не делал, но Алвар вдруг покачнулся. Альгидрас быстро заговорил на кварском. Ансгар никак не отреагировал на его слова. Алвар тяжело шагнул назад, и его повело в сторону, однако он устоял на ногах. Связанные воины упали на колени. Только тут я увидела, что один из них – Вран. Он уткнулся лбом в землю, словно желая зарыться поглубже, чтобы спастись от того, что происходило.

Альгидрас повысил голос, однако Ансгар по-прежнему делал вид, что не слышит его.

Миролюб привстал в стременах. Но что он мог сделать? Время игр прошло. Я вдруг почувствовала, что мир куда-то уплывает. Будто кто-то вытягивал из него краски. Это было немного похоже на то, что я испытала на рыночной площади, когда мы впервые увидели Алвара, только вместо жара сейчас был пронизывающий холод. В моей груди разрасталась ледяная дыра, затягивавшая в себя остатки тепла, мысли, даже страхи. Собрав последние силы, я подняла голову, отыскивая взглядом Альгидраса. В прошлый раз он ведь сумел каким-то чудом прекратить подобное.

Альгидрас стоял напротив Ансгара и, кажется, в этот раз ничего не мог сделать. Я с усилием перевела взгляд на Алвара, который, по всеобщему убеждению, был в состоянии сжечь полкняжества. Сейчас он выглядел хрупкой куклой, готовой рухнуть на землю, стоит кукловоду отпустить нити.

Воин рядом со мной с тихим стоном уткнулся лицом в конскую гриву. Конь под ним заржал, и его ржание подхватили другие лошади. Я смотрела на его побелевший кулак, сжимавший поводья, и понимала, что мы обречены. Каждый вдох давался с трудом. Ледяная дыра во мне казалась бездонной. Мир выцветал все сильнее… И вдруг в него резко вернулись краски. Я вскинула голову, прижимая ладонь к носу и чувствуя, как кровь вновь течет по губам и подбородку. Настоящая, обжигающе горячая.

Алвар стоял, опустив голову и вцепившись в плечо Альгидраса. Сам же Альгидрас неподвижно замер напротив Ансгара. Воздух вокруг нас вибрировал. Меня бросило сначала в жар, потом в холод, после снова в жар. Внутри, на месте ледяной дыры, раскручивался теплый вихрь. Воин рядом со мной судорожно вздохнул и медленно выпрямился.

– Алвару удалось? – спросила я его, даже не вспомнив, что он не понимает наш язык.

Однако тот медленно, с чудовищным акцентом выговорил:

– Это не он.

– А кто?

– Альгар. Чувствуешь? Холодно.

Я повернулась к говорившему. Из его носа тоже текла кровь, и, так же как и меня, его бил озноб. Вот только мне не было холодно.

Конь Миролюба попятился, и тот не стал его сдерживать. Лошадь подо мной тоже начала было пятиться, однако по-прежнему державший поводья воин Алвара ей это не позволил. Миролюб остановил своего коня и обернулся к нам.

– Что там? – спросил он у воина, явно услышав, что тот говорит по-словенски.

– Коль хватит сил, мы будем жить.

– У Олега?

Воин нахмурился.

– У Альгара, – поправила я.

Тот кивнул. Воины позади нас перешептывались на кварском. Голоса звучали настороженно.

Ансгар больше не выглядел невозмутимым. Тяжело дыша, он смотрел на Альгидраса со смесью злости и недоверия. Словно вдруг встретился с тем, чего никак не мог ожидать.

Алвар медленно выпрямился и, не выпуская плеча Альгидраса, четко произнес:

– Уходи, Ансгар. Именем Огня говорю тебе.

– Отступник! – голос Ансгара звучал теперь стоном раненого зверя. – Ты лишился разума, раз забыл свою Святыню. Тебе больше нет пути назад. Ты будешь проклят!

Алвар несколько секунд молчал, а потом ответил неожиданно звонко:

– Никто не в силах проклясть меня, кроме самой Святыни. А ее я не предавал. Так и передай брату Сумирану, если воды будут добры к твоему кораблю и ты увидишь стены монастыря.

– Уходи, – негромко произнес Альгидрас.

Они с Алваром говорили по-словенски, вероятно для Миролюба. Ансгар же больше не нуждался в расположении княжича. Он что-то произнес на своем языке, в ответ Алвар рассмеялся, а потом сжал пальцы на плече Альгидраса и тоже что-то сказал на кварском. На этот раз в его тоне не было вызова. Мне почудилось сожаление.