И нет тебя дороже

Ее разбирало любопытство. Неужели Минкова и в самом деле нашлась? Но почему мать Вероники выбрала именно ее, а не кого-то другого из группы, чтобы поделиться своей новостью? Они не были знакомы. Да и с Вероникой особенно не дружили. Вероника ни с кем в группе не дружила, всегда была сама по себе. Это Лариса со всеми была в хороших отношениях, — до этой истории, — а Вероника наоборот, умудрилась почти всех девчонок против себя настроить. Нет, она не ссорилась в открытую, но как-то немного свысока на других поглядывала. Кому это понравится? Лариса на такие вещи внимания не обращала, потому и с Вероникой, как и с другими, иногда обедала вместе, по центру бродила, болтала о том, о сем. Главным образом, конечно, о тряпках. Вероника, в отличие от многих, в одежде разбиралась, и всегда была хорошо одета. Впрочем, на ее фигуре любая одежда смотрелась как последний писк моды. Мать у нее тоже стройная. И все у нее в порядке — прическа, макияж; ногти, хотя и короткие, видно, что маникюр свеженький. И держится хорошо, несмотря на свое горе, не могла про не отметить про себя Лариса. Это внушало уважение.

Они присели на диванчик у одного из столиков.

— Я вас не задержу. — Женщина расстегнула шубку, под которой был красивый шерстяной пуловер. Немного помолчала, рассматривая Ларису. — В то, что я сейчас скажу, трудно поверить, но это правда, — произнесла, наконец, ровным приятным голосом, глядя Ларисе в глаза. — Наверное, мне следовало бы начать разговор издалека, но на это уйдет много времени, которым я не располагаю. Да и вы, вероятно, торопитесь.

— Да, мы всей группой в кинотеатр идем…

— То, что я сейчас скажу, вряд ли вам понравится, — не обратив внимания на ее реплику, продолжила женщина. — Вы сначала не поверите. Но повторяю, это абсолютная правда. Вероника ваша родная сестра. По отцу, — уточнила.

Лариса подумала, что ослышалась. Бросила быстрый взгляд на собеседницу. А что если…может быть, та сошла с ума? Неудивительно, после всего пережитого. Да, возможно именно этим и объясняется ее спокойствие и желание… желание найти дочери… замену?

— Вы меня, наверное, с кем-то путаете. — Кашлянув, обрела, наконец, Лариса голос. — Этого не может быть. Мы с ней просто однокурсники, учимся вместе, в одной группе, — попыталась мягко убедить женщину. — Как мы могли одновременно…

— Я знала, что вы зададите этот вопрос, — спокойно кивнула та, смахивая невидимые пылинки со своей черной шерстяной юбки. — На него есть ответ. Когда я узнала, что вы поступаете на филологический факультет, я посоветовала Веронике пойти туда же. И, скажем, — усмехнулась, — помогла ей поступить.

— Но мы же почти одного возраста! — пыталась сопротивляться Лариса всей этой чудовищной несообразности. — Такого просто не может быть! как такое могло случиться?

— Вы сестры, — твердо повторила женщина. — Если вы мне не верите, спросите у своего отца, он объяснит, как такое могло случиться. — Она снова подняла глаза, и некоторое время бесстыдно рассматривала Ларису. — Вы даже похожи, но не очень. Кажется, она больше взяла от своего отца.

Почудилось это Ларисе или в ее голосе действительно прозвучала насмешка?

— Зачем вы мне все это рассказали? — чувствуя, как ее медленно заполняет чувство страха перед этой женщиной, спросила Лариса.

— Просто хочу, чтобы вы это знали, — последовал спокойный ответ.

Женщина встала и, не застегнув шубки, быстрым шагом направилась к выходу, оставив Ларису в одиночестве. Новость, которую она сообщила, была настолько неожиданной и странной, что Лариса еще некоторое время сидела на скамейке, переваривая услышанное, напрочь забыв, что еще пять минут назад спешила в кинотеатр.

Странное дело — она поверила этой полусумасшедшей тетке.

Конечно же, она не пошла смотреть фантастический фильм вместе со всеми, прямым ходом отправилась на остановку и поехала домой.

Наверное, она даже пообедала, вернувшись из университета. Иначе с чего бы вдруг стала мыть тарелку? Она не любила убирать со стола, не любила мыть посуду, даже загружать ее в посудомоечную машину не любила — снимать салфеткой остатки еды с тарелок, расставлять… Но сейчас Лариса с остервенением возила щеткой по жирной тарелке. Она мыла посуду. Мыла вручную и без перчаток. Хотя только вчера сделала очень дорогой маникюр. Ей нужно — нужно было, чтобы руки были заняты. Да и мозги тоже. Иначе… Что иначе? Она склонилась над раковиной, шмыгнула носом. Слезы капали в раковину.

Лариса и ковры пылесосить не любила, терпеть не могла мыть полы, просто ненавидела всю эту домашнюю работу, справедливо считая, что еще успеет наработаться. Но сегодня, перемыв посуду, она принялась за уборку. Сначала убрала у себя в комнате, чего давно уже не случалось. Унесла оттуда лишние книги в библиотеку. Разобрала одежду, что-то повесила в шкаф, что-то отправилось в корзину для стирки. Собрав пылесосом пыль под столом и по углам, и пропылесосив ковер, отправилась делать уборку в Наташкиной комнате. Потом в гостиной. Слезы все капали и капали. Хорошо, что мамы нет дома.