И ни на одно мгновение дольше

Анастасия Владимировна второй раз за день оказалась в кабинете начальника полиции. Казалось, можно было бы вздохнуть с облегчением – дочь нашлась живая и здоровая, – но она чувствовала, что ничего еще не кончилось.

– Сейчас показания снимем, и поедете домой. Нельзя по-другому. Хорошо еще, что мы раньше их земляков приехали, – Василий наконец перестал ходить из угла в угол, сел за стол и вытер платком вспотевший лоб. – Они точно бы вас разорвали.

В этом он был прав. Полиция всего на пять минут опередила подъехавший к дому кортеж из нескольких автомобилей. Примчались разъяренные знакомые и родственники погибших. Они были уверены, что их земляков убил Рома. Мать с дочерью, считали приехавшие, тоже замешаны в этом деле. Обвинять в чем-то своих сородичей им и в голову не пришло.

Они бы действительно могли устроить самосуд, если бы полиция не вызвала подкрепление, под охраной которого Рому, Дину и Анастасию Владимировну привезли в райотдел.

– Сейчас выполним необходимые формальности и отправим вас домой, – Василий Вениаминович открыл ящик стола, в котором находился бар и выставил на стол бутылку коньяка и два больших стакана. – Давай по рюмочке, – предложил он, открывая пробку.

– А если эти озлобленные землячки к нам в деревню нагрянут? – задумавшись, спросила Анастасия.

– Да ладно, не выдумывай, – успокоил ее бывший одноклассник. – Я с их главным поговорю. Объясню что к чему. Все они у меня под контролем. Ну и вашему участковому на всякий случай позвоню, он парень толковый.

Василий Вениаминович ликовал. Его план выполнялся как по нотам. Главное, что Анастасия сама задумалась о дальнейшей безопасности своей семьи. Без его подсказки.

– Ну, вообще-то, в твоих словах есть определенный смысл, – он отставил в сторону бутылку и сделал вид, что обдумывает ситуацию. – Может и правда тебе на время уехать из деревни? До окончания расследования. И молодежь бы свою увезла.

*****

До дома ехали молча. Анастасия Владимировна думала о словах начальника полиции и о предложении москвичей. Дина приходила в себя после пережитого. А Роме очень хотелось услышать ответы на вопросы, которые крутились у него в голове несколько месяцев.

Мать высадила ребят у своего дома, понимая, что им есть о чем поговорить, а сама поехала в колхозное управление. Дина зашла за калитку, Роман чуть смущенно стоял у забора.

– Ну что застыл, как разносчик пиццы в ожидании чаевых? Заходи. Поедим что-нибудь.

Девушка и сама была растеряна. Она еще только начинала осознавать, в какой опасности находилась. Ведь всего этого – родного дома с белыми резными наличниками вокруг трех окон, выходящих в сад, высоких кустов черемухи, разросшихся вдоль невысокого зеленого забора, этой рыжей кошки, спящей на перилах крыльца – она могла бы больше никогда не увидеть. Дина представала, как ее тело нашли бы через неделю где-нибудь в лесу с проломленной головой и обглоданным животными лицом, и чуть не заревела от жалости к самой себе.

– А хочешь, я тебе свой новый дом покажу? – почувствовав ее настроение, предложил Роман.

– Дом, в котором мы могли бы с тобой жить? – грустно улыбнувшись, спросила Яна. – Конечно хочу, – она посмотрела на сладко потянувшуюся кошку. – Сейчас самое время посыпать солью мои раны, – пошутила она, с трудом сдерживая слезы. – Только я на пару минут тебя оставлю: мне переодеться надо.

Роман жил на краю деревни. Дом его родителей был последним на улице. Их огород заканчивался крутым обрывом. Сразу за ним до реки раскинулся заливной луг. Весной в половодье река разливалась так, что если бы не высокая гора на противоположном берегу, хорошо видная отовсюду, то могло показаться, что дом стоит на берегу моря.

Старый, когда-то покрашенный синей краской родительский домик с маленьким декоративным мезонином, был похож на все другие деревенские дома, и казалось, уже глубоко врос в землю. Роман еще продолжал в нем жить вместе с матерью – школьной учительницей.

А рядом, ближе к обрыву, красовался его новый двухэтажный терем из хорошо обструганных, еще сочащихся янтарной смолой толстых бревен. Над традиционно высоком, как в старинных прионежских домах, подклетом вытянулся ряд из шести окон, обрамленных строгими наличниками. На втором этаже под двускатной крышей разместился длинный балкон с резными балясинами.

– Какие купеческие хоромы ты себе отстроил! – изумленно восхитилась Дина.

Рома долго ждал этой минуты. Конечно, он никому не говорил, и даже себе не хотел признаваться, что строит дом, мечтая, что когда-нибудь вернется Дина и станет в нем хозяйкой. Восторг, который он увидел в ее глазах, был для него лучшей наградой.

Он  осторожно подтолкнул ее к  лестнице, ведущей на открытую террасу. Пузатые фигурные столбы, соединенные перилами, подпирали навес над ней. Внутри дома было светло и просторно, приятно пахло деревом, но мебели еще не было.