И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)

Берг, которому пришлось свернуть испытания, был мрачнее тучи: мало того, что теперь вхождение их корпорации в промышленный конгломерат оказалось под вопросом, так теперь ещё и предстояла масштабная проверка. Хорошо, что хотя бы больше никто не пострадал. Да и Берга крайне беспокоил тот факт, что вину за произошедшее могли свалить на Кимблера — директор крайне не хотел лишаться такого перспективного, хотя и проблемного сотрудника. А ещё его невероятно раздражала необходимость плясать вокруг Хаусхоффера — все началось с этого чёртова профессора, которого ему зачем-то поручили пустить на полигон, ежели тот пожелает, и вот что из этого вышло! Что этот боевой тибетский монах вообще не поделил с Кимблером? И тащи их теперь в госпиталь, а потом опять к доктору Кунцу…

*

— Опять ты?! — всплеснула ручищами «фрау Жаба» при виде Зольфа.

— Фройляйн Марта, — он неловко улыбнулся, — здравствуйте! А Леонор здесь? — Кимбли перешел на шёпот. — Отпустите меня, пока она не увидела…

Жаба нахмурила лицо, напоминающее перезрелую грушу. Она была убеждена, что такой, как этот Кимблер, мог бы найти себе девушку поприличнее, а повёлся на красивую обёртку и полную грудь. По её мнению, все мужчины были глупыми детьми. И нет бы её послушал!

— Кудой-то я тебя отпущу-то, а? — покачала она головой. — Кудой-то ты, такой красивый, собрался? Без осмотра доктора ни в жисть не отпущу, — махнула рукой Марта. — Ишь, удумал чего. Не улыбайся и вообще молчи, тебе рот-то открывать вовсе не велели! Сиди тут. Пока там доктор с патологоанатомом разберётся, чего за труп-то там привезли…

— А что с трупом? Сложное дело? — максимально сочувственно спросил Зольф.

Более всего сейчас Кимбли занимал лишь один вопрос: как не нести ответственность за чужие ошибки. Он не имел к смерти этого парня ни малейшего отношения, и, если за свои дела он был готов ответить хоть перед Истиной, хоть перед судом, произошедшая коллизия никакого касательства к его персоне не имела.

— Да ведь жив-то он ещё долгонько был, — отдуваясь, излагала фрау Жаба, — да вот ентот у него, невма… пнема… тьху, понапридумают, вишь, латыней всяческих, а нормальным людям потом… — сокрушалась она. — В общем, лёгкое ему проткнуло, воздух-то весь и вышел, задохся он. Ну и ногу повредило, крови много потерял. И спорят они сейчас — задохся или кровью истёк. Но главное-то то, что ежели б подмогу пораньше… Эх, а такой молодой был, вроде тебя…

«Плохо дело, — думал Зольф. — Если сейчас заговорят о неоказании помощи, то первым, кто окажется под подозрением, окажусь я».

— А ты-то там как? — осенило фрау Жабу. — Тебя ж оттуда же, вроде, привезли, может, видел чего? И кто тебя так-то?

…Вбежавшие на звук взрыва конвоиры ошалело оглядели вагон. Тот, что помоложе и понеопытней, распрощался с обедом, не успев даже отвернуться. Впрочем, пол от этого грязнее не стал: и он, и то, что осталось от стен вагона демонстрировали воистину богатый внутренний мир примерно полутора десятков отбросов человеческой популяции. Остальные уголовники в страхе вжались в угол подальше от закованного в колодки человека, который был с ног до головы испачкан кровью и прочим содержимым некогда живых организмов. Вооружённые конвоиры застыли в дверях, опасливо направив пушки на алхимика.

Кимбли с огромным трудом оторвал от пола руки, показывая открытые ладони и истерически посмеиваясь.

— Что произошло? — зычным басом спросил вошедший подполковник, отвечавший за перевозку военных преступников. — Вы всё-таки засунули его к уголовникам…

Он покачал головой — иногда служащие пенецитарной системы были невыносимы в своем стремлении утвердить свою власть. Теперь же предстояло писать гору отчётов о взрыве в поезде, потому что пересматривать приговор этому ненормальному все равно было некуда — а раз уж не расстреляли на месте, то и в Централе не расстреляют. Тем более посадили его к самому отвязному контингету: убийцы, маньяки, педофилы — к того же поля ягодам, впрочем.

— В отдельное купе его, — подполковник с отвращением посмотрел на истерически посмеивающегося Багрового. — И алхимика-медика к нему. Пожелания? — неохотно обратился он к закованному в колодки Кимбли.

— Помыться бы, — хрипло отозвался Зольф.

— Отмойте его, — скривился подполковник. — Колодки замените на более тесные, чтоб руками не дёргал больше. И вагон этот отцепите — а то так и будет смердеть тухлятиной с дерьмом вперемешку. Главное, не забудьте вон тех уродов пересадить, и подальше от этого психованного. Лично с меня довольно гнилого ливера…

— Ладно, — вздохнула жаба, глядя на Кимбли, мысли которого были где-то далеко, — потом всё расскажешь, а то, поди, мысли-то путаются.

*