И оживут слова, часть III

Мы медленно въехали в лес и на первой же развилке свернули налево. Больше не было бешеной скачки — кони шли шагом, потому что трое из них несли по два всадника. Воины Радима проводили нас до развилки и направились туда, где произошла битва. Я набралась храбрости и обратилась к Альгидрасу:

— Зачем свирцы поехали туда? Это же опасно.

Отчасти я вправду волновалась за них, потому что этот день вместил в себя слишком много смертей, однако была и вторая причина. Эмоции Альгидраса затапливали меня удушливой волной, и у меня уже просто не было сил это терпеть.

— Они похоронят мертвых по своему обычаю.

— А если на них нападут?

— Не нападут, — голос Альгидраса звучал устало. — Ансгар ведь сказал, что это были не просто лиходеи. Им нужна была твоя жизнь.

— Моя? — я задержала дыхание и попыталась обернуться, однако Альгидрас с силой прижал меня к себе и попросил:

— Не нужно. Я не могу сейчас.

— Что не можешь? — шепотом спросила я.

— Ничего не могу, — пробормотал он и вдруг прижался лбом к моему затылку.

Я застыла, разрываемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, я помнила то, как он поступил утром, его спокойно-равнодушное «смогу», свое выгоревшее дотла счастье, с другой, когда он прижимался ко мне вот так и шею поверх откинутого капюшона плаща обжигало его тяжелое дыхание, я не могла ненавидеть его всерьез. Я… ничего не могла. Как и он. Точно вместе с красками, которые Ансгар украл на время из моего мира, он забрал мои гордость и злость. Да так и не вернул.

Я отыскала взглядом Миролюба, ехавшего во главе отряда рядом с тем самым воином Алвара, который говорил по-словенски. Они о чем-то негромко переговаривались. Сам Алвар ехал позади нас, замыкая процессию, и я представляла, что он мог подумать, глядя на нас с Альгидрасом. Однако это меня не заботило, потому что я думала о словах Альгидраса.

— Получается, все эти люди погибли сегодня из-за меня? — негромко сказала я, понимая, что не могу больше держать эту боль в себе. — Если бы меня отдали этим… сразу, дружина Миролюба выжила бы. Горислав бы выжил. Люди Алвара…

По моим щекам все же потекли слезы. Альгидрас помотал головой, растрепав мне волосы на затылке и, длинно выдохнув, отстранился.

Я втянула голову в плечи, потому что воздух, коснувшийся разгоряченной кожи шеи, показался ледяным.

— Мы уже говорили об этом, — вздохнул Альгидрас. — Это вина того, кто хотел тебя убить. Из-за него погибли воины. Не из-за тебя. Даже думать так не смей.

Справа от нас пристроился Алвар. Я ожидала, что он вставит какую-нибудь двусмысленность, как он делал обычно, однако он просто просканировал взглядом наши лица и вдруг произнес:

— Альгар прав. Нельзя винить цветок за то, что, срывая его, кто-то затоптал луг.

Я покосилась на Алвара и пробормотала:

— Спасибо.

— Утри слезы, краса, — откликнулся он. — Путь долгий, выбор трудный.

Альгидрас снова выдохнул, но ничего не сказал.

Миролюб оглянулся на нас, посмотрев вопросительно. Я помотала головой, мол, все нормально, а потом вдруг спохватилась и выпрямилась в седле.

— Мне, наверное, нужно ехать с Миролюбом!

Я не видела реакции Альгидраса, зато прекрасно оценила то, как возвел глаза к небу Алвар.

— Не начинай, — прошипела я в его сторону, ожидая, что он опять затянет волынку про то, чья я тут женщина.

— Ты хочешь унизить светлого княжича? — вежливо спросил Алвар и, не дожидаясь моего вопроса, пояснил: — Как он будет и тебя удерживать, и конем править? Да и он намного тяжелее Альгара. Коня пожалей.

Я нахмурилась, понимая, что в его словах есть резон, но мне все равно все это не нравилось. Зато я вдруг поймала себя на мысли, что мне больше не фонит эмоциями Альгидраса. Словно он подзарядился энергией, пока прижимался к моему затылку. Ну и славно. Мне же будет намного легче. Во всяком случае, с отстраненным Альгидрасом я хотя бы знала, как себя вести.

Вдруг мне в голову пришла мысль, что они оба всесильны. Могли ли они остановить тех, кто нас напал? Нужно ли было жертвовать столькими воинами? Я посмотрела на задумчивого Алвара и все же решилась спросить:

? А ты не мог просто спалить погоню?

Я не стала добавлять, что тогда бы выжили воины Миролюба и самого Алвара. Однако он понял все без лишних слов.

? Первое, чему нас учат в монастыре? понимать, сколько бед может наделать вырвавшаяся на волю Сила. Я мог бы остаться там один, и я бы не погиб. Но погибло бы много больше, нежели три дюжины лиходеев. Сила в бою? совсем не то, что Сила в покое. Она вынуждает отпустить ее на волю, хотя бы малую часть. По-иному битву не выиграть. Огонь движется очень быстро, краса, а жилища на земле светлого княжича отстроены из дерева.

Стоило Алвару замолчать, как Альгидрас подал голос:

? Тебе труднее держать Силу здесь?

Алвар прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, а потом просто кивнул, и я больше не решилась ни о чем спрашивать.