И оживут слова, часть III

Что-то свистнуло в воздухе, и Алвар негромко охнул, схватившись за плечо, по которому чиркнул кинжал. Подол плаща Миролюба тут же занялся, а сам он, простонав сквозь зубы, потряс кистью в воздухе. Мы с Радимом одновременно бросились к Миролюбу, но тот уже скинул плащ на землю и теперь с остервенением втаптывал его в грязь. Я с ужасом смотрела на опаленную ткань, понимая, что мы все были в шаге от грандиозного пожара.

— Княжич, из ума выжил? — Альгидрас подскочил к Миролюбу, оттолкнув по пути Радима. Он быстро обошел Миролюба, оглядывая того с ног до головы, чтобы убедиться, что ничего больше не тлеет. — Он бы сейчас от тебя горсть пепла оставил! Сказано же: тяжело ему сейчас.

Миролюб дернул плечом и хмуро посмотрел на покрасневшую ладонь.

— Сам же сказал: на слово веришь, — прошептала я, беря его за руку и поворачивая ее, чтобы лучше рассмотреть. Ладонь выглядела так, будто к ней приложили раскаленный прут.

— Я не мог не попытать удачу, — негромко произнес Миролюб, и, судя по тому, как хмыкнул Радим, было ясно, что он полностью поддерживает княжича в этом вопросе.

Алвар медленно подошел к нашей группе, и если до того в моей голове образ всесильного человека, способного спалить всю округу, не складывался до конца воедино с вечно улыбающимся позером Алваром, то сейчас… я застыла. Этот человек мог. В его силу верилось безоговорочно. Как и в то, что он не преминет ей воспользоваться, если в этом будет необходимость. Оказалось, что глаза у Алвара почти черные — точно остывшие угли, и, когда он не улыбается, а смотрит вот так, ничего человеческого в нем нет.

— Ты выбрал плохое время для шутки, княжич, — его голос звучал спокойно, но что-то новое появилось в интонациях. — Мне дорого стоило отвести удар от тебя. Да так, чтобы не спалить дом воеводы, сестру воеводы, самого воеводу.

Я посмотрела на Альгидраса. Тот разглядывал землю у своих ног, не вмешиваясь в происходящее. И в эту минуту я не была уверена, что от него можно будет ожидать помощи. Они оба предупредили об опасности. Их не послушали.

— Вы либо верите, либо нет, — продолжил меж тем Алвар. — Я даю слово, что не причиню вред никому из вас. Но я считаю себя свободным от своего слова, если еще раз повторится то, что было сейчас. Я не хочу быть врагом, светлый княжич, видят Боги. Но я могу им стать. Выбор ваш.

Радим посмотрел на затоптанный плащ, а после на Альгидраса.

— Поговорить с тобой хочу, — недобро произнес он.

Альгидрас кивнул и послушно последовал за Радимом к сараям. Я вернулась к крыльцу и присела на ступеньку, Миролюб остался задумчиво изучать свою ладонь, Алвар же неожиданно подошел ко мне и присел рядом. Я подавила инстинктивное желание отодвинуться подальше. Алвар, словно это почувствовав, вдруг протянул мне руку таким будничным и привычным жестом, что я, поколебавшись мгновение, коснулась его ладони.

Водоворот чужих эмоций захлестнул меня с головой. Я ожидала вновь почувствовать Деву, однако уже знакомое касание невидимых струн сейчас было едва различимым за прочими эмоциями. Злость и досада, — пожалуй, это было главное, что сейчас обуревало Алвара. Еще ему было грустно и он отчаянно чего-то желал. Я открыла глаза и посмотрела в его лицо. Он уже не выглядел пугающе. Привычная легкая улыбка играла на губах, и сейчас при свете дня стало заметно, что в аккуратно подстриженной бородке пробиваются седые волоски. «А ведь он мне ровесник»,? вдруг вспомнила я.

— Я не враг тебе, — негромко сказал он.

— Руки убери! — раздалось над головой, и я вздрогнула, поняв, что не заметила приближения Миролюба.

Я поспешно отняла руку от ладони Алвара, опасаясь, что дело перерастет в спор.

— Я не враг ей, — уже громче повторил Алвар и обхватил себя за плечи, зябко ежась.

Я не посмела поднять взгляд на Миролюба, понимая, что он мог подумать, увидев, как мы держимся за руки. Оправдания у меня не было. Не говорить же, что я каким-то образом чувствую эмоции волшебного чужеземца? Я поспешно встала, понимая, что оставлять их одних? не очень хорошая идея, но не смея находиться рядом, и направилась к Серому.

Свернув за угол, я увидела неожиданную картину: Радим впечатал Альгидраса в стену и, придерживая того за плечо, что-то яростно ему выговаривал. Будто и не было демонстрации смертоносной силы несколько минут назад, и Альгидрас для Радима вновь был лишь мальчишкой-хванцем, привезенным из далекого похода.

Альгидрас выглядел виноватым и даже не пытался оправдываться. Увидев меня, он что-то сказал Радиму, и тот отпустил его плечо.

— В дом иди! — бросил мне Радим через плечо.

— А ты?

— Мы пойдем эту их Деву искать, — раздраженно ответил Радим, и я поняла по опыту, что он достиг той точки кипения, когда его не всегда удавалось остудить даже Злате.