И оживут слова, часть III

Алвар уже было совсем отчаялся, но Судьба сделала нежданный подарок. Алвар шел с чтений с братьями Фаримом и Сабиром, когда посреди коридора точно из-под земли вынырнул хванец и громко окликнул его по имени. Будь Алвар один, он, верно, отозвался бы на звонкий окрик. Но при других не мог — отчего-то он не хотел, чтобы брат Сумиран видел, что их с мелким хванцем может что-то объединять, хотя прямого запрета от брата Сумирана не было. Алвар сделал вид, что не расслышал, хотя сердце заполошно заколотилось и Огонь едва наружу не вырвался. Фарим с Сабиром загоготали над хванцем, и Алвар поспешил увести их из коридора, а после полночи лежал и думал о том, окликнул ли хванец его потому, что сам хотел, или же Огонь в нем потянулся к Алвару?

На следующее утро Алвар сидел в трапезной и чувствовал на себе взгляд хванца. Обычно все было наоборот, но сегодня Алвар упорно не поднимал глаз от своей тарелки, слушая брата Сабира и отчаянно желая, чтобы мелкий прекратил пялиться, потому что от этого хотелось улыбаться, а брат Сабир рассказывал что-то грустное. Когда Алвар приблизился к выходу из трапезной, хванец вдруг слетел со своего места, точно его подпихнул кто, и вцепился мертвой хваткой в рукав Алвара. Огонь внутри едва ползалы не спалил — еле сдержать удалось. Сам же Алвар лишь посмотрел на тонкие пальцы, скомкавшие грубую ткань, потом на лицо мелкого и вдруг понял, что в первый раз смотрит на него открыто. Тот стоял красный, как рак. Видно, долго с силами собирался. Алвар не мог ума приложить, что мелкому нужно. Хотел уже увести его из трапезной по-тихому и потолковать в коридоре, но брат Кемал гаркнул: «Альгар!» и хванец, подскочив, отцепился, а потом его и вовсе увели. Верно, опять наказали.

К концу седмицы из разговоров учителей Алвар узнал, что мелкий хванец был в монастыре не один, а с дедом. Правда, из тех же разговоров Алвар понял, что дед к Богам отошел, и снова скрутило проклятой жалостью. Следующие несколько дней Алвар хванца не видел, а когда тот наконец появился, выглядел таким несчастным, что Огонь в Алваре так и рванул вперед. Алвар даже несколько шагов успел к мальчишке сделать, пока не опомнился и не поспешил поскорее прочь. Всю ночь потом ворочался без сна, и было ему то жарко, то жестко, хотя всю жизнь прожил в этой келье и до того момента ни на что не жаловался. Да только как тут успокоиться, когда Огонь внутри гудит и все мысли только о том, как бы хванца утешить, чтобы тот перестал выглядеть выброшенной на берег рыбешкой?!

Через несколько дней мелкий вновь сам набросился на Алвара в коридоре, стал что-то требовать, куда-то тянуть. Алвар, не ожидавший того, даже не сразу понял, что случилось. Чувствовал только, как затихло в нем пламя, когда холодные тонкие пальцы вцепились в его запястье, и вместе с этим в душу вдруг хлынуло что-то новое. Алвар сперва не понял ничего, просто разозлился на Огонь за то, что тот его предал, попытался руку из цепких пальцев выдрать, да только хванец, даром что на вид заморыш, вдруг подножку поставил, отчего оба кубарем покатились по каменному полу. Алвар еще успел подумать, что ему пятнадцать, он на пять зим старше, на голову выше, а вот поди ты — машет кулаками как деревенский мальчишка, а в висках стучит от азарта, злости и почему-то обиды. Хванец ощутимо ткнул его остром локтем в бок, Алвар перехватил трепыхающееся тело, с силой прижал его к полу и разом опомнился. Мелкий был тонким? не пойми в чем душа держалась. Ему же сломать что-нибудь ненароком ничего не стоит, вот будет делов. Еще Алвар вдруг понял, что за всю свою жизнь никогда ни с кем не дрался. Даже в голову не приходило. И вот на тебе.

— Стой! — строго прикрикнул он на попытавшегося вырваться хванца, по-прежнему не выпуская из захвата тощее тельце. — Давай что ли словами поговорим? Мы же не рыбы безмолвные.

Хванец перестал трепыхаться и, вывернув шею, прошипел:

— Пусти и слезь!

Прозвучало так, будто он приказ отдал. Алвар усмехнулся и, выпустив острые локти, откатился в сторону и встал. Хванец вскочил быстро, как лесной кот. Дышал трудно и смотрел, как на врага.

— Ты чего хотел-то? — Алвар с трудом сохранял строгое лицо.

Отчего-то снова, как недавно в трапезной, хотелось улыбаться, несмотря на то, что из рассеченной губы сочилась кровь.

— Что за письмена в зале на старо-кварском? — глядя исподлобья, требовательно спросил хванец.

Сердце пропустило удар, и улыбаться расхотелось. Алвар даже не обратил внимания на неуместный тон мальчишки. В голове заполошно билось: «Откуда он может знать этот язык? Отчего спрашивает?» Тут же в голову полезли строки из легенды. Мелкий вправду должен был стать последним в роду. Пророчество о нем. В этом больше не было сомнений. И хоть Алвар давно о том догадывался, но отчего-то именно в эту минуту захотелось взвыть. Но он не мог себе этого позволить, потому посмотрел в серые глаза и спокойно спросил:

— Где ты видел? Покажи.