И равнодушно смотрят небеса...

понимаешь, что весь этот мир насквозь пропитан взяточничеством, особенно обидно

становится, когда те же продажные насквозь менты, не моргнув глазом, вершат над тобой

суд, обвиняя тебя в соучастии в получении взятки…

Говоря о вещевых передачах, нужно коснуться тюремной моды. Естественно, несмотря на

устойчивое мнение среди зэков, что ничего теплее фуфайки в природе нет, подавляющее

большинство заключенных в СИЗО носило цивильную одежду. Некоторые ходили в том, в

чем их взяли при аресте. Кто-то находил возможность перед отправкой в следственный

изолятор переодеться в вещи похуже еще в КПЗ. Большинству же передавали вещевые

передачи с одеждой для теплого и холодного времени года. Типичный подследственный

среднего достатка выглядел примерно так: самый главный атрибут — спортивный костюм;

на ногах — кроссовки или туфли (зимой — возможно полусапоги); для передвижения в

камере — комнатные тапочки. Для бани у него обязательно были припасены «вьетнамки»

или что-то похожее (иначе грибок гарантирован). В «торбе» — пара футболок (зимой — в

идеале теплая тельняшка или что-то типа кальсонного набора); хороший теплый свитер;

три-четыре пары трусов (желательно не типа плавок и ни в коем случае модные «трусы в

задницу», обязательно нейтрального цвета: красный, нежно-розовый и голубой цвета

недопустимы вообще ни в чем); три-четыре пары носков, в том числе теплых; куртка

попроще, но теплая, или фуфайка; на голове в зимнем варианте — теплая вязаная

шапочка; вязаные перчатки.

Но вы не можете себе представить, во что в тюрьме бывает одет народ! Все зависит от

«грева» со свободы или умения «намутить» себе шмоток. Я видел опустившихся людей в

грязных и рваных обносках, сквозь дыры в которых было видно обезображенное сыпью и

язвами тело, и франтов, таскающих за собой по камерам огромные неподъемные баулы с

барахлом. По камере такой зажиточный подследственный ходил в махровом халате, на

прогулку выходил в спортивном костюме за триста долларов, а на суд ездил в дорогой

тройке «от Диора». Такое могли позволить себе только спортсмены-рэкетиры или

авторитетные бизнесмены. Но в связи с ненадежностью положения любого заключенного

в тюрьме иметь такие гардеробы довольно рискованно. Самый идеальный вариант я

описал чуть выше.

Естественно, что все передаваемые вещи тщательно проверялись, а в особых случаях по

заданию оперов иногда даже вспарывали подкладки и отрывали каблуки (туфли со

стальными супинаторами не принимали). Ничего, мы потом все подшивали, матерясь, но

все же понимая, что им за это платят зарплату.

16. «Куры»

Несмотря на то, что я уже много и довольно подробно писал выше об этой уникальной по

своей беспринципности прослойке заключенных, я все же решил посвятить им главу —

оно того стоит.

Для большинства неоднократно судимых внешний мир по ту сторону колючей проволоки

являет собой то же самое, что для нормального человека тюрьма или зона. Они уже не

представляют себе жизнь вне пространства, строго ограниченного стенами с дозорными

вышками на них. В те короткие месяцы, а порой и дни, когда их выпускают по окончании

срока, они чувствуют себя крайне дискомфортно и искренне возмущены отсутствием

«понятий» у обитателей этого чуждого для них мира. Он их бесит и раздражает, нагло

сверкая яркой соблазнительной мишурой, на обладание которой они не имеют никакой

возможности претендовать по банальнейшей причине — полному отсутствию денег.

Однако острое желание есть и пить в конце концов берет верх над чувством

самосохранения. Мысль о том, что деньги можно заработать, никогда не посещала эти

бестолковые головы. Зато деньги можно украсть у тех, кто в поте лица своего, тоже,

кстати, постоянно рискуя пополнить ряды обитателей тюрем, зарабатывает себе на хлеб

насущный собственной головой и руками. И снова тюрьма… Не мудрено, что у таких

моральных уродов нет ни семей, ни родственников — все давно поставили на них крест. А

значит, никто не побеспокоится нанять адвоката, «решить вопрос», принести «дачку».

Почти всегда этот тип заключенных за кусок милицейского сала и курево вешает на себя

кучу нераскрытых «эпизодов», похожих на тот, что совершили они. А какая разница? Все

равно сидеть — одну ты квартиру «выставил» или десять. Причем величина иска

потерпевших для них не имеет значения: иск выплачивается до тех пор, пока преступник

сидит за решеткой, и перечисления столь мизерные, что «терпила» никогда не получит все

деньги за свои украденные материальные ценности назад.

Итак, для меня постепенно вырисовались два типа «кур» — «куры» со свободы, бомжи,

подрабатывающие в ИВС и КПЗ, чтобы не сдохнуть с голода, и «куры», сидящие в тюрьме

или в зоне за совершение преступлений и работающие на оперов за тюремные блага или

обещание походатайствовать перед судом о смягчении наказания (возможность выбора

зоны для отсидки, попадания под льготы и т. п.). Примером первого типа можно назвать

Борю, которого ко мне подсадили в ИВС. Наверняка, он не совершил ничего

криминального, а просто хотел прибарахлиться и элементарно набить брюхо, для чего и

пришел просить «Христа ради» у ментов.