И снова здравствуйте!

— Пьяавда? — я повёл руку вверх, заставив жирстреста подняться на цыпочки. А ведь ему, пожалуй, на самом деле очень больно.

— Обеща-а-а-ю… ы-ы-ы… псти-и-и-и…

— Ну смотьи — ты сам сказал, — я разжал кулак и сделал шаг назад. — Если снова ёт откёешь — так легко не отделаешься. Закопаю! — последнее слово я прорычал и, скорчив максимально свирепую рожицу, резко качнул головой вперед, будто бы собирался ударить его лбом в нос. Жиртрест испуганно отшатнулся и, поскользнувшись, шмякнулся на пол туалета. Всё, завершающая точка поставлена. Страх противника отфиксирован. С первой победой в новой жизни тебя, Вома…

Дойдя до группы и забравшись под одеяло, я криво усмехнулся. Да уж — победа. Загнобил четрёхлетку. Молодец, блин — орёл прямо… Нет, со стороны всё круто. Их было трое. Жиртрест меня тяжелее минимум на четверть, да и явно в местных «паханах» ходил, как не смешно это звучит для группы детского сада. Но в подобных противостояниях физическая сила или иные силовые ресурсы, как правило, находятся далеко не на первом месте. То есть не то чтобы вообще не важны, но второстепенны. А первостепенно то, насколько сильная у тебя воля, и как ты способен противостоять психологическому давлению. И вот здесь я, со своим взрослым сознанием и жизненным опытом почти девяностолетнего мужчины был против четырёхлетнего пацана, как танк против «Запорожца». Слишком несопоставимые величины. Так что ничего славного в подобной победе и быть не могло… А с другой стороны — возникшая проблема решена. Как и, возможно, парочка других. Потому что, как я уже давным-давно понял, если спустить возникшую проблему на тормозах, в надежде что оно само как-нибудь рассосётся, то эта нерешённая проблема потом, неминуемо, начинает порождать новые. Причём, не менее, а часто более серьёзные и в хрен знает каком количестве… Ладно, проехали. Сейчас, пока все вокруг сопят в одну дырочку, есть время в тишине и спокойствии разобраться с тем, что со мной случилось и что мне дальше делать. Я перевернулся на бок и рефлекторно сунув руку под щёку прикрыл глаза…

— Па-адъём! Подъём! — я сонно блымнул глазами и удивлённо огляделся. Вот, блин — уснул! Похоже, детский организм своё взял… Эх ты — а воспитательница-то новая! А — ну да, вспомнил! Они работают по полдня. С утра одна, после обеда — другая. И наоборот. А эта-то постарше будет…

— Добрый день, дети! Очень рада вас видеть! — лицо воспитательницы озарилось доброй улыбкой. Похоже, это действительно так. Уж больно искренняя у неё улыбка.

— Доб-рый день, Ве-ра Ев-гень-ев-на! — громко, но вразнобой прокричали дети. Ты смотри какие тут порядки! Вот совсем ничего этого не помню… В этот момент воспитательница подошла ко мне и, наклонившись, негромко поинтересовалась:

— Ты как, Ромочка, не грустишь больше? Алевтина Александровна мне про тебя рассказала, потому что я за тебя отвечаю, но больше — никому! — она приложила палец к губам. Опа — вот и имя воспитательницы! Но на подобное нарушение слова нужно отреагировать. Так что я тут же насупился.

— А обещала — совсем никому… — хотя на самом деле всё было закономерно. Мне и в голову не пришло ожидать, что никто никому ничего рассказывать не будет. Мне ж ведь на самом деле не четыре года, чтобы на это рассчитывать… Так что ситуация вполне в рамках расчётной. Не удивлюсь, что, когда вечером бабуся придёт меня забирать — эта Вера Евгеньевна ей тоже расскажет. Всё в пределах правил — взрослые должны знать обо всех девиациях в поведении детей. Ну, чтобы успеть их как-то купировать, если дело зайдёт слишком глубоко… К тому же мне это тоже в настоящий момент выгодно. Ведь точно же сегодня вечером буду густо косячить. Не помню ж почти ничего. Где, то есть на каком стуле/кресле/диване люблю сидеть, во что играть, что люблю кушать/пить, то есть стоит ли блюду, приготовленному бабусей на ужин, порадоваться или, скривившись, закапризничать, ну и так далее. А так будет хоть какое-то оправдание — стресс, психологическая травма… Со всех стороны выгода! Но и не отреагировать получается нельзя. Ибо это будет психологически недостоверно.

Оставшееся время в детсаду прошло в пределах нормы. Ну почти. Потому что полдник снова вверг меня в ступор. А вы бы как отреагировали, если бы вам в детском саду на полдник подали чёрную икру?! Да-да, реально! Кусок не очень вкусного белого хлеба, а на нём солидный такой шматок настоящей чёрной икры. Понимаете, насколько я обалдел? Нет, наш городок относился к системе Минсредмаша, и вообще являлся первым советским наукоградом, так что снабжался он намного лучше не только соседних населённых пунктов, но и самого областного центра. Однако чёрной икры в детском саду я не помнил напрочь. Даже сначала подумал, что искусственная. Но нет — оказалась она самая, родимая, настоящая… Я аж четыре порции сожрал. Потому что остальные дети к этому деликатесу отнеслись весьма прохладно. Жиртрест даже пробурчал:

— Опять этот рыбий жир…