И стали они жить-поживать

 - Не хочу? — вскинула брови царевна. — С чего вы взяли? Очень хочу. Просто горю желанием, я бы сказала.

 И она решительно подвинула скамеечку к тому месту, где стояла, придя, в конце концов, к выводу, что для играющего на арфе все равно, где сидеть, а для самой арфы — и подавно.

 Усевшись сбоку лицом к струнам и закинув ногу на ногу, царевна, пробуя силы, ущипнула струну потолще в середине, потом другую, третью…

 Раздался низкий гул.

 Костей и Зюгма выжидающе уставились на нее.

 - Х–хороший экземпляр, — одобряюще кивнула она. — Басы в норме. Ну–ка, а середина?..

 Еще несколько щипков.

 Музыка почему–то пока не получалась.

 Хм.

 Может, я делаю чего не так?

 Может, струны надо одновременно щипать?

 Или досмотреть их до конца?

 Нут–ка, чего там у нас еще есть?.. Потолще, потоньше и совсем тоненькие… Наверное, это неспроста…

 «У–у–у… Дзень… Дзинь…» — прокомментировала ее испытания арфа.

 Ага! Понятно.

 Так сразу бы и говорили.

 - Ваше величество, сыграйте нам что–нибудь, сделайте милость, — умильно приложив короткие толстые ручки к груди, попросил советник.

 - Сыграйте, — поддержал его Костей, не чувствуя беды.

 - Легко, — самоуверенно повела плечом Серафима. — Я как раз вспомнила, как эта система работает. Вот, слушайте.

 И над еловым садом поплыли чарующие, спотыкающиеся звуки «Чижика–пыжика».

 Иногда она даже попадала в нужные ноты.

 Советник и царь (последний, судя по лицу, изобретая новейшие методы чрезвычайно болезненной и продолжительно отправки на тот свет идиотов со своими сюрпризами) стойко высидели «Маленькую елочку», «В лесу родилась елочка» (уж больно обстановка располагала, пояснила Серафима), «Дует ветер озорной» и «Во поле береза стояла», все восемнадцать куплетов.

 Время от времени до нее долетали обрывки их переговоров шепотом:

 - …зубы заболели…

 - …сам виноват…

 - …больше не могу…

 - …нечего делать…

 - …прислать солдат…

 - …большие потери…

 - …умрунов…

 - …жестоко…

 - …стражников…

 - …откажутся…

 - …за увольнительную в город…

 - …нет времени…

 - …платить…

 - …нет денег…

 - …что делать…

 - …сама Елена… …терпи…

 - …горе мне, горе…

 И это придавало ей вдохновения.

 Но когда ее игра стала сопровождаться пением, они все же не выдержали. На втором куплете «То березки, то рябины» Костей откашлялся и решительно поднялся со скамейки.

 - Извините, ваше величество, но я вдруг совершено внезапно вспомнил, что меня ждут неотложные дела…

 - И меня тож… — подскочил было и Зюгма, но карающая длань Костея легла ему на плечо.

 - …И поэтому я ухожу, но оставляю вместо себя этого… любителя сюрпризов и музыки. Развлекайте его.

 - Вам не нравится арфа? — удивленно прервала мучения инструмента царевна, и, кажется, даже умруны из почетного эскорта вздохнули с облегчением.

 - Арфа… мне нравится.

 - Тогда слушайте еще! Я сейчас еще что–нибудь подберу. Назовите любую песню — и я ее сыграю.

 - Зюгма, какая у тебя любимая…

 - Нет–нет, — поспешила прервать его Серафима. — Я обучалась игре на арфе пятнадцать лет у самых знаменитых музыкантов Стеллы, отдала за это кучу денег и, наконец, достигла звания мастера–золотые руки арфической музыки, почтенного концертмейстера филармонии искусств Стеллы, заслуженно народного арфиста Забугорья и прочая, прочая, прочая. И я не буду ублажать ничей иной слух, кроме вашего величества. Ибо здесь никто другой не в состоянии оценить, прочувствовать всю полноту эмоций, всю гамму чувств, которую я вкладываю в свою игру. А мне так нравится играть на арфе! Я так давно не играла! Послушайте меня, ваше величество — не уходите! Я сыграю и спою что–нибудь специально для вас. Что бы вы хотели? — и она проникновенно заглянула в единственный глаз царя.

 И он смалодушничал.

 - Н–на ваш… выбор… Только недолго… Я хотел сказать, мне правда нужно идти заняться делами…

 Царевна сладко улыбнулась.

 Пытка музыкой продолжалась еще полчаса.

 Почувствовав, что у нее от струн подушечки пальцев скоро смозолятся до крови, Серафима, не закончив пиесу, быстро поднялась и поклонилась почтенной публике, давая понять, что концерт окончен. Та в ответ разразилась бурными искренними аплодисментами.

 Аплодировали и счастливо улыбались даже умруны.

 - Благодарю вас, — прочувствовано склонила голову Серафима. — Я уверена, что немного попозже, вечером, мы, настоящие ценители искусства, снова соберемся здесь, чтобы послушать мою игру и пение, а музыкальные вечера станут новой традицией этого замка.

 Зюгма схватился за сердце.

 - Да–да, я вижу, вы согласны, от всего сердца, — радостно закивала царевна и без паузы на переход к другой теме продолжила:

 - Если мне не изменяет память, нас должны где–то ожидать артели мастеровых, готовых немедленно начать ремонт.

 Зюгма, не в силах говорить, только кивнул.

 - А еще, уважаемый господин первый советник, не будете ли вы так любезны проводить меня в тот подвал, где вы нашли эту изумительную арфу? Может, там есть еще что–нибудь примечательное, такого рода?

 - Нет! — испугано вскинулся Зюгма, и Серафима поняла, что она на верном пути. — Не надо!.. Там нет ничего интересного, я хотел сказать, только старые вещи, мебель…