И в горе, и в радости

В конце концов мы вместе подошли к двери, и Роберт сказал, что с нетерпением ждет встречи со мной через шесть недель. Я хотела сказать что-то большее, чем просто спасибо, но все, что я произнесла: „Вы хороший человек“ – так, что это смутило нас обоих, и, снова пожав ему руку, я повернулась и быстро пошла в комнату ожидания.

Администратор приняла мой платеж и сказала:

– Сеанс вышел двойной, но, похоже, доктор провел его как разовый.

Я спросила ее, редко ли так бывает. Она ответила, что очень.

* * *

На улице я надела пальто, защищаясь от мокрого тумана, и медленно пошла к аптеке на Уигмор-стрит. На полпути я остановилась посреди перехода и достала телефон. Человеку, приближавшемуся ко мне на скутере, пришлось вильнуть. Он сказал: „Черт возьми, аккуратнее“. Я отступила в дверной проем закрытого ресторана и загуглила ____________________, выбрав американский медицинский сайт, который представляет всю информацию в формате викторины или в виде статей с заголовками как в женском журнале из супермаркета, если вообразить их с восклицательными знаками. Ингрид сидела на этом сайте, до того как Хэмиш заблокировал его в браузере, потому что как она сказала: какие бы симптомы ты там ни указывал, болезнь всегда оказывалась раком.

Я села на ступеньку и стала листать.

„____________________: Симптомы, лечение и многое другое!“ „____________________: Мифы и факты!“ „Живете с ____________________? Девять продуктов, которых следует избегать!“

Я хотела, чтобы сестра была со мной, чтобы она взяла мой телефон и сделала вид, что читает дальше. „Легкие ежедневные блюда для людей с ____________________!“; „Пять недель до плоского живота для тех, у кого ____________________!“; „Думаете, у вас ____________________? Скорее всего, это просто рак“.

Я прокрутила мимо „____________________ и беременность“, потому что уже знала, что там будет написано, и нажала на „Симптомы ____________________: сколько вы сможете назвать?“.

Я могла бы назвать их все. Если бы это было игровое телешоу, у меня был бы шанс выиграть машину.

* * *

Я вышла из аптеки и, дойдя до станции, поняла, что не хочу ехать домой. Вместо этого я решила прогуляться до Ноттинг-Хилла. У меня не было причин идти туда, кроме той, что путь займет много времени. Когда я добралась до границы парка, уже начинало темнеть. Я шла по велосипедной дорожке, ожидая, когда заплачу. Пузырек с таблетками гремел в моей сумке при каждом шаге. Я не плакала. Я просто смотрела на деревья: с их черных ветвей капал дождь – и держала в кармане сухой носовой платок Роберта.

На вершине Брод-Уолк я подумала о Патрике, случайно ударившем Ингрид в грудь, когда мы были подростками, и о том, как он сейчас в Доме Представительского Класса убирает оставленный мной беспорядок и ждет, когда я вернусь.

Я достала телефон на ходу. Контакты, Избранные, Патрик записан как МУЖ. Я не знала, что он скажет и на какие его слова я надеялась. Продолжая двигаться вперед, я представляла, как он обнимет меня, спросит, все ли со мной в порядке. В каком он будет шоке, как будет оспаривать диагноз Роберта, говоря, что, очевидно, нам нужно второе мнение. Или „теперь, когда я об этом думаю, в этом есть смысл“. Я убрала телефон и вышла из парка через следующие ворота.

Стемнело, и я пошла по Пембридж-роуд к Лэдброк-Гроув, а затем на Уэстборн-террас. Супермаркет органических продуктов, в котором мы с Николасом когда-то работали, превратился в клинику, предлагающую лазерную эпиляцию и косметологические инъекции. Магазины и бары по обе стороны от него все еще были открыты, но я была слишком мокрой, чтобы заходить внутрь. Я просто постояла там, вспоминая слова своего кузена: „В идеале, Марта, ты хочешь выяснить причину, по которой ты вечно сжигаешь свой собственный дом“. Я повернулась и пошла обратно по Пембридж-роуд к станции, позволив себе застрять позади медленно идущих туристов, потому что мне все еще не хотелось ехать домой.

Сидя в обратном поезде в Оксфорд, я позвонила на Голдхок-роуд, ожидая услышать голос отца. Я уже пыталась позвонить Ингрид в Паддингтон, чтобы сообщить ей о моем визите к врачу. Ее автоответчик сообщил, что она не может говорить в данный момент. Теперь, измученная, я просто хотела послушать, как мой отец рассказывает о чем-то неинтересном, зная, что он будет говорить сколько угодно, пока я буду вставлять „действительно“ раз в какое-то время.

Трубку подняла мать и сразу же сказала:

– Он ушел в библиотеку. Перезвони позже.

В качестве утешителя я всегда ставила свою мать намного ниже самой последней инстанции. Сейчас мне кажется смешным, что в тот момент мне пришли в голову слова: в шторм кораблю любой порт мил.

Я сказала:

– Мы с тобой можем поболтать.

Мать отреагировала с наигранным шоком:

– Правда можем? Хорошо. Чем ты занималась все это время? Так нужно начинать эти разговоры, верно?

Я сказала:

– Возвращаюсь из Лондона. Только что была у психиатра.

– Зачем?

Я сказала ей, что не уверена.

Сейчас мне смешно, потому что это она была штормом. Который вот-вот разыграется над моей головой.