«…и вольностью жалую»

«Ежели хотя один казак из злодейской толпы сюда в Челябинск ворвется, то может передаться в злодейские руки все население города, состоящее из казаков и крестьян, за ним же передастся вся провинция, а за Исетской провинцией неизбежно грозит сие зло всей Сибирской губернии».

Из донесения сибирского губернатора Чичерина, город Тобольск:

«Донские казаки Степан Певчее и Иван Середин-кин, услышав, что явился в Оренбургской губернии таковой же злодей, бывший донской казак Емельян Пугачев… отважились не только дорогой всех жителей уверять об означенном самозванце, но и здесь в Тобольске о том разглашать».

А. И. Бибиков — З. Г. Чернышеву в Петербург, 21 января 1774 года:

«Зло распространяется весьма далеко… Не неприятель опасен, какое бы множество его ни было, но народное колебание, дух бунта и смятение…»

5 января 1774 года на помощь Толкачеву из Берды с полусотней конных казаков при четырех пушках отправился атаман Овчинников.

А вслед за Овчинниковым в канун крещения, прихватив с собой писаря Ивана Почиталина, поехал в Яик и Пугачев.

— Государь-батюшка, — провожая его, говорили льстивые «царедворцы», — токмо явитесь в яицкий ретранжемент, он зараз сдастся!

Скрепя сердце, понимая, что не отвратить своих советчиков от их отчего дома, Емельян согласился:

— Нехай! Заберем быстро яицкое укрепление, а после к Зарубину пойду, да на Казань!

Только не получилось у него, как замышлял…

ГЛАВА 7 «ТЕСНА МОЯ УЛИЦА, ДЕНИС!»

Река Яик вытекает из Уральских гор, скатывается к югу вдоль их гряды, от Оренбурга поворачивает на запад, потом снова на юг и, пробежав еще верст семьсот, в берегах глинистых, безлесных, вливает быстрые мутные воды свои в Каспийское море. На той излучине за семьсот верст от Каспия и прилепился Яицкий городок.

Два века назад появились в здешних пустынных местах первые беглые казаки с Дона да холопы из России, спасавшиеся от помещиков. Расселились они по Яику, прозвались яицкими казаками и несли царю сторожевую службу, ходили в закордонные походы, занимались рыбным промыслом. Жили неплохо, даже вольготно, пока не начала их утеснять царица Екатерина. Взбаламутилось тогда яицкое войско, разделилось на послушную сторону и непослушную и много лет уже пребывает в шатости, колебля окрестных казаков — илецких, оренбургских, а теперь уже и всех дальних — бузулукских, самарских, даже челябинских.

Яицкий городок — жительство немалое, домов три тысячи, все добротные, бревенчатые, под тесовыми крышами, с высокими резными крыльцами — жмутся на узких кривых улочках, разбегаясь пошире лишь в середке, на площади, где стоит войсковая изба да колокольня шестиярусная.

Вся срединная часть с важными зданиями обнесена валом. В эту крепость и забрался полковник Симонов с гарнизоном, когда Михайло Толкачев вступил в город. Симонов сзывал колоколом всех казаков, чтоб шли. к нему, но немногие оставили свои хоромы. А Толкачева, напротив, встретили с радостью, вооружились чем ни попало и бросились на крепость, засели в высокие избы, начали стрелять из окошек. Симонов приказал сжечь ближайшие к валу избы и нещадно палил из пушек, а пушек у него набралось до двух десятков и солдат тысяча да еще две тысячи послушных казаков.

Пугачев въехал в город, когда Толкачев вкупе с Овчинниковым, прибывшим ранее, снова пытались взять симоновский редут. Емельян увидел, что и сей штурм бесплоден, и пресек его. А послал Симонову манифест с увещеванием, чтоб сдавались без боя. Но ответа не получил. И на другой день затеял подкоп под Яицкий кремль: удумал сладить минную галерею да подорвать на крепостном валу пушки, которые вредили его толпе изряднее прочих. Смотрителем за работой сделал Якова Кубаря, к нему определил полторы сотни землекопов да одиннадцать плотников — крепь наводить, и сам здесь бывал с изначалу денно и нощно: показывал, какую держать линию, чтоб траншея достигла крепостного бастиона. А покуда рыли траншею, Емельян, остановившись квартировать в доме Толкачева, делал иные учреждения, потребные для приступа к городу.

И сыграли еще тут разом две свадьбы! Любимец Ванюшка Почиталин присмотрел дочь казака Головачева, девицу пригожую.

Емельян одарил невесту по-царски, платье богатое положил, да и свадьбу взял на свой кошт: как-никак, а Ванюшка — думный дьяк Военной коллегии, слуга государский, важный!