И вот настало Рождество

Разве что… Разве что доехать куда-то на велосипеде?

Я вспоминаю, что в сарае раньше стоял старый велосипед, которым могли пользоваться гости, и, хоть я и давно не ездила, было бы здорово прокатиться по лесу. Я планировала провести вечер в джакузи под открытым звездным небом, а потом пораньше лечь спать, но сперва надо бы нагуляться.

Да, велосипедная прогулка будет в самый раз.

Я бегу наверх, переодеваюсь в худи и удобные мягкие леггинсы, а потом иду к крошечному кирпичному сараю с железной крышей и большой амбарной дверью, планируя там хорошенько покопаться. Внутри пахнет краской и бензином от газонокосилки, аккуратно прислоненной к стене. На стенках полно горшков и тубусов, в которых спрятано все подряд: от инструментов до гвоздей и болтов, а еще стоит старая, выцветшая на солнце коробка стирального порошка. И конечно, в дальнем углу, за кучей корзин, я нахожу видавший виды желтый велосипед, на его ручке болтается шлем такого же цвета.

Я аккуратно вывожу велосипед на траву и слушаю, как скрипят цепи, еще не успевшие напитаться маслом. К тому времени, когда я съезжаю с травы на гравий, велосипед уже идет мягко.

Я помню его.

Каталась на нем в те счастливые летние деньки, когда была молода и колесила по лесным тропкам с ветром в волосах и ни о чем не беспокоясь. Интересно, удастся ли пережить это чувство сегодня? Могу ли я вернуться в те дни, когда меня здесь ждали, прежде чем случилось все то, что случилось? Прежде чем вся моя жизнь полетела к черту?

– Прости, Джордж, тебе придется меня немножко подождать, – говорю я и тут же чувствую себя виноватой. Чарли никогда не оставляет Макса одного. По крайней мере, я за ним этого не замечала.

Джордж скулит и склоняет голову на бок.

– Ты серьезно?

Скулеж продолжается.

– Ладно-ладно, можешь пойти со мной. Только не отходи от меня далеко, хорошо? Надеюсь, тебе это по силам. И не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Я надеваю шлем и затягиваю под подбородком. Джордж немного теряется, потому что перестает меня узнавать, но меня это не останавливает. Я уже предвкушаю это небольшое приключение. В лесу я знаю каждый сучок и поворот, так что потеряться не боюсь, тем более что снег почти растаял и все вокруг выглядит знакомо. Да, я смогу вернуться в юность и покататься на велосипеде по лесу, который обожаю всей душой!

Я закрываю двери в коттедж, убеждаясь, что мой ключ в безопасном месте – не хочу получить выговор от Чарли, – и еду в сторону раскинувшегося за домиком леса, хоть пока и немного неуверенно.

Боже, это и вправду навевает старые воспоминания. Я откидываю голову и купаюсь в лучах зимнего солнца, пока Джордж бежит по тропинке рядом со мной. Я слышу только его тяжелое дыхание и птиц, поющих где-то в отдалении. Это божественно. За этим я сюда и приехала. Это судьба. Чувство, за которым я гналась так долго и нашла так далеко от занятой жизни в Дублине, так далеко от клиентов, настроенных на лучшие результаты, от бесконечной бухгалтерии и срочных задач. Здесь совсем другой мир, такой далекий от звонящих поздно вечером телефонов, задержек на работе, важных мероприятий, для которых нужно принаряжаться и держать лицо. Быть здесь – как будто быть ближе к дому.

Я чувствую, как по лицу текут слезы. Не знаю, от счастья или горя, или и от того и другого сразу.

Мне хочется кричать, так что именно это я и делаю, зная, что никто меня не услышит, что я одна среди этих деревьев. Могу кричать и плакать всласть.

Я снова захожусь криком и только собираюсь вдохнуть полной грудью, наполнившись этим невероятным чувством побега от реальности, как мне под колеса бросается Джордж.

Я резко нажимаю на тормоза и валюсь на землю, тяжелая железная рама велосипеда приземляется прямо на мое бедро.

Я снова вскрикиваю, но уже по другой причине.

– Ай! Моя нога! Джордж, глупая ты собака!

Его большой слюнявый язык свешивается изо рта, и я хочу встряхнуть пса за то, что испортил мне момент душевного спокойствия и устроил аварию. Я упала на кучу веток, и мне показалось, что они протыкают меня насквозь.

Я пытаюсь спихнуть с себя велосипед, но он всем весом наваливается на мое бедро, отчего по всему телу разливается боль. Слава богу, никто не слышит, как я, постанывая и сопя, лежу в тающем снегу с больной ногой и раненым эго. Джордж пытается сочувственно облизать мне лицо, но я его прогоняю: не готова пока к его извинениям.

Я медленно встаю с влажной земли, к содранным коленям липнут легинсы. Оперевшись на велосипед, я хромаю обратно к коттеджу, что, по ощущениям, занимает целую вечность. Когда я возвращаюсь, на улице уже темно. По лицу катятся тихие слезы, а боль в коленях отражает то, как жалко я себя чувствую.