И вот настало Рождество

– В Дублин я тебя отвезти не могу, но к ним, накануне Рождества, вполне. Я сказал все, что хотел. Предложение актуально, так что, если что-то изменится, просто дай мне знать.

Я тру ладонями лицо и смотрю на Расти, чьи умоляющие глаза, кажется, проникают мне прямо в душу, но в ответ только качаю головой. В горле растет ком.

– Ты знаешь, почему я не могу поехать, – отвечаю я. – И пожалуйста, не пытайся оспорить это решение и сказать моей семье, что я остановилась в коттедже. Ты же обещал. И Марион не позволь сказать. Пообещай, Расти. Мне нужно хотя бы еще одно Рождество провести в одиночестве.

Он пожимает плечами и разводит руками.

– Ну ты ведь не одна.

– Ты понимаешь, о чем я, – говорю я. – И не то чтобы это входило в мои планы.

– Понимаю, – отвечает он. – Ладно, не буду больше поднимать эту тему. Твой секрет в безопасности, если ты так хочешь, но обещать за Марион я не берусь.

– О нет…

– Давай просто не будем делать вид, что твой приезд – какая-то большая тайна, – шепчет он. – Так она и не подумает связаться с твоей семьей: не будет знать, что это важно.

– Спасибо.

– Это лучшее, что я могу придумать, – снова пожимает плечами он. – Я обещал, что не расскажу ни душе, и я сдержу слово. Ты знаешь, я ради тебя готов на что угодно, Роуз.

Он не сводит с меня глаз.

– Здорово было повидаться с тобой и всегда приятно знать, что ты на моей стороне, – говорю я с улыбкой. – Когда-нибудь я отплачу тебе за доброту, обещаю.

– Пойду-ка я готовиться к большой уборке, – говорит он и отчаливает, унося с собой кусочек моего сердца.

Спасибо мирозданию за семью. Расти – самый близкий к этому определению человек, который будет со мной рядом на это Рождество.

* * *

Когда я возвращаюсь в коттедж, Чарли еще нет, и я вздыхаю с облегчением: я слишком устала, чтобы пытаться его избегать. Прогулявшись в лесу с Джорджем и Максом, я не спеша готовлюсь к вечеру, который планирую провести в «Таверне у маяка», съев чего-нибудь вкусного, может, выпив немного с местными, и отправиться домой, чтобы лечь спать пораньше.

То, что сказал Расти про мою семью, резануло по сердцу словно ножом. Одно дело избегать звонков и даже не думать о том, чтобы съездить домой, но отказаться от предложения Расти – совсем новый уровень.

Моим родителям уже за семьдесят, племянники быстро растут, и я знаю, что всю жизнь прятаться от праздничных семейных сборищ у меня не выйдет. Если бы я жила в другой стране, было бы хорошее оправдание, но у меня его нет. И вот она я, так близко впервые после гибели Майкла и всей той боли, что обрушилась на меня потом.

Я достаю телефон, проверяю сообщения, а потом тут же убираю на случай, если вдруг меня потянет перечитать семейные переписки. Чем больше проходило времени, тем меньше они наседали, и за это я им благодарна, сейчас они наверняка задаются вопросом, куда это я сбежала от Рождества.

Сара поставит на какое-нибудь теплое место, может, Канарские острова, но только потому, что сама обожает солнце и именно такой отпуск бы и выбрала.

Мама будет ломать голову не только над тем, где я, но и с кем я. Она вспомнит моих старых школьных друзей или, может, Патрицию, с которой я познакомилась в университете. Та переехала в Лондон, и с тех пор я о ней не слышала. Или мама будет надеяться, что я наконец упокоила призрак Майкла и познакомилась с хорошим мужчиной, который увез меня в Париж или Рим, чтобы окунуться в сказку.

Папа же будет пресекать эти разговоры словами: «Это дело Роуз, куда и с кем она поехала», а потом начнется спор о том, как именно такое отношение к моим делам испортило всё два года назад. А папа скажет, что не надо было мне пить перед тем, как выезжать, хоть за рулем сидел абсолютно трезвый Майкл. Мама скажет, что мы собирались в праздничное путешествие, и именно Майкл предложил мне выпить. И разве не все выпили за нас, затаив перед поездкой дыхание? И что это был несчастный случай. Да, это был несчастный случай.

Я оставляю Чарли записку на доске в кухне.

Я выгуляла Джорджа и Макса. Хорошего вечера.

А потом надеваю длинное струящееся платье, золотые ботинки на плоской подошве и, проведя по губам помадой, борюсь с желанием принарядиться еще немного. Убедившись, что собаки довольны и заперты в доме, я отправляюсь в паб, где меня ждет бокал красного и вкусный ужин.

Несмотря на то что на душе неизменно скребут кошки, свобода и темп жизни в Донеголе начинает проникать под кожу.

И когда я позволяю ему там обосноваться, становится очень, очень хорошо.

* * *

Заказать ли снова чаудер с морепродуктами или попробовать фиш-эн-чипс? Или пасту с сыром?

Осознав, что я проведу здесь Рождество, я думаю только о прекрасном праздничном ужине, хоть мне и не с кем будет его разделить.

– Я снова буду чаудер, – говорю я той же официантке, которая обслуживала меня прошлым вечером.

– Это очень популярное блюдо, так что не удивлена, – говорит она, записывая мой заказ в блокнот. Он очень простенький, не сравнить с дорогими электронными планшетами, которые в ходу в Дублине, и отчего-то мне это очень нравится. – Потрясающее платье. Красный явно ваш цвет.