И вот настало Рождество

– Я так горжусь тем, что ты решил отстоять свои интересы, – говорит мне Роуз, когда мы возвращаемся в дом. – Собираешься повидаться с Ребеккой до конца праздников?

– Сто процентов, – отвечаю я, чувствуя, как по венам бежит уверенность. – Я не собираюсь ждать до Пасхи.

– Ты пережил весь этот снег, так что заслуживаешь увидеть немного солнца, – говорит она.

– Спасибо, Роуз. Прости, я в смешанных чувствах. Наверное, этого стоило ожидать накануне Рождества.

Когда мы сворачиваем на подъездную дорожку нашего уединенного коттеджа, я надеюсь, что моя уверенность будет только расти, но эта история… я не сомневаюсь, она еще далека до завершения.

Глава двадцать девятая Роуз

Чарли притих.

Я готовлю ужин, делаю нам какао, наливаю вино, подкидываю поленья в камин, но что бы я ни говорила, он, кажется, от меня ускользает. Чувствует вину за то, что не проводит Рождество с сестрой, и боль от того, что рядом нет дочери.

Сегодня мы уже не танцуем в кухне. Не слушаем рождественские песни, не ютимся перед телевизором. Чарли у камина читает книгу. Я листаю ленту соцсетей, смотрю на улыбающиеся лица моих друзей на семейных фотографиях. Их дети выглядят так, будто вот-вот лопнут от радости.

В каком-то смысле это уютная тишина. Но потом я перевожу взгляд на хмурое лицо Чарли и понимаю, что хоть он и переворачивает страницы, вряд ли понимает, что там написано.

– Знаю, это не что-то грандиозное, но у меня для тебя есть небольшой подарок.

Я не хочу его беспокоить или давить, но, кажется, сейчас правильный момент, чтобы попытаться его подбодрить. Хоть немного.

– Ох, Роуз. Ты так добра.

Он откладывает книгу, снимает очки и широко мне улыбается.

– Он, правда, совсем маленький, – быстро добавляю я.

Жду, пока он развернет упаковку. Когда он снимает серебристую бумагу, сердце трепещет, а глаза наливаются слезами – я вдруг осознаю, что не знаю, увидимся ли мы еще когда-нибудь после Рождества. Но пока я выбираю жить настоящим моментом. Когда по его лицу расползается улыбка, я понимаю, что не променяла бы это ни на что другое.

– Ты не перестаешь меня удивлять, Роуз, – говорит он, рассматривая деревянную фоторамку ручной работы, декорированную незабудками. – Как ты заставила этих негодников позировать?

– Было непросто, но угощения помогли. Я распечатала ее вчера, когда мы гуляли со Стейси.

– Роуз, это невероятно, – говорит он, качая головой. – Воспоминания, которые мы создали вместе, навсегда останутся со мной. Идеально.

Мы оба разглядываем фотографию Макса и Джорджа, сидящих на ступеньках коттеджа «У моря». Из трубы валит дым, через окно видны ярко-оранжевые языки пламени в камине, а землю покрывает толстое одеяло снега. Макс по-хулигански склонил голову набок, а Джордж довольно высунул язык. Но самое прекрасное, что над ними раскинулось ночное небо Донегола, полное звезд, на которые мы тогда смотрели вместе.

– Ладно, твоя очередь.

– Что?

– У дураков мысли схожи, – говорит Чарли и тянется куда-то под диван, вытаскивая аккуратно запакованный подарок с биркой в форме розы. – Когда увидел ее, сразу о тебе вспомнил и решил подарить. Надеюсь, понравится.

Первое, о чем я думаю, – юбка в горошек, которую он заметил во время шопинга, но подарок в форме небольшой коробочки, еще и тяжелый.

Я выпрямляю спину и расправляюсь с упаковкой гораздо быстрее, чем это сделал он. Сняв ее, я вижу невероятно изящно декорированную, восхитительную музыкальную шкатулку из ореха. Я закрываю рот ладонью.

– Открой ее, – шепчет он.

Я медленно поднимаю крышку. Воздух заполняет звенящая мелодия, а в центре крутится крошечная балерина. По лицу катятся слезы счастья, когда я понимаю, что за музыка играет.

– Композиция называется «Приветствие любви», – говорит Чарли. – Я купил ее на рождественской ярмарке. Это винтаж – модное слово, которое на самом деле означает, что она не новая и у нее немного сколот угол, но я подумал, что она такая же вневременная, как и ты.

– «Приветствие любви»… – шепчу я.

– Ты ее знаешь?

– Моя бабушка Молли… Когда мы гостили здесь, она ставила эту мелодию нам с сестрой, чтобы мы поскорее засыпали, – говорю я, следя за тем, как крошечная балерина все крутится и крутится вокруг своей оси, пока мягкая металлическая мелодия наполняет комнату. – Это была ее музыкальная шкатулка, Чарли. Я всегда хотела ее найти, но это сделал ты.

Чарли от изумления открывает рот, я испытываю такие же чувства.

– Я понятия не имел, – говорит он озадаченно. – Но теперь ты можешь слушать ее всегда, где бы ни была, и вспоминать, как мы провели Рождество в домике твоей бабушки и свое детство, которые ты провела с ней.

Я совершенно потрясена.

Сделав глубокий вдох, я забрасываю руки Чарли на плечи, обвиваю вокруг шеи, и целую: сперва осторожно, но как только его пухлые губы размыкаются, поцелуй становится глубже. Я еще не испытывала подобной страсти.

Его сильные руки обхватывают меня за талию и тянут ближе, мы сливаемся в единое целое.